Получив весьма болезнеңный щелчок по лбу от Просветленного, Интента лишь тогда поняла, что придвинулась к нėму непозволительно близко и уже начала душить в объятиях, так что Лилайт был вынужден защищаться. Удар в какую-то особую точку мгновенно привел ее в чувство, на глазах выступили слезы – и от боли, и от стыда. И она стала ругать себя мысленно, почем зря. А вслух извинялась расстроенным, срывающимся голосом:
- Простите меня, Просветленный. Умоляю, простите…
- Садись, милая, все хорошo.
На губах Лилайта играла всегдашняя спокойная улыбка. Такое, конечно, случалось с ней уже не впервые – и не только с ней. Стоило любой женщине остаться наедине с Просветленным, как его аура начинала неумолимо притягивать, – и это могло сыграть злую шутку с каждой. Разумеется, Просветленный всех предупреждал об этом и учил, как противостоять – но для этого требовалось столько энергии, что сил хватало далеко не у всех и не всегда. И у Интенты, пребывавшей последние дни в унынии, просто неоткуда была взяться необходимой стойкости.
Но все же было ужасно стыдно. Юркнув прочь от Просветленного, она обогнула большой стол и забралась в кресло для гостей, на всякий случай крепко вцепившись в подлокотники.
- Вижу, нелегко тебе приходится, – начал Лилайт вместо нее. Прозвучало это двусмысленно, учитывая, как гостья отчаянно держалась за кресло, но он и не думал издеваться. Просто Просветленный всегда знал заранее, кто и с чем к нему приходил. Интента опустила глаза. В словах не было смысла – он видел ее, а значит, уже понимал все до конца. Прерывисто вздохнув, молодая преподавательница хрустнула пальцами, не без опаски отпустив ручки кресла:
- Я не оправдала ваших ожиданий…
- Это неправда, милая. Ты не могла обмануть моих ожиданий, поскольку я ничего от тебя не ожидал.
Прикусив язык, она покраснела. А теперь ещё более стыдно. Отсутствие ожиданий – основа Просветления. Можно ли было ляпнуть что-нибудь более глупое?
- Я имела в виду, что…
- Ты не оправдала собственных ожиданий, но в этом нет никакой беды. Просто избавься от них и прими себя такой, какая ты есть, здесь и сейчас.
Интента посмотрела в его глаза и снова поплыла. Ее пальцы снoва сомкнулись на подлокотниках, но голова уже наполнялась хрустальным звоном: конечно, надо избавиться от ожиданий - пульсировала внутри единственная мысль. Можно освободиться от них прямо сейчас - это же так просто. Это же так очевидно и понятно – на ее губах заиграла улыбка, но тут Просветленный щелкнул пальцами и она пришла в себя.
- Соберись, девочка. Ты совсем слаба, – мягко заметил он, и она снова опустила глаза.
- Что мне делать, Лилайт? Я совсем выбилась из сил. Девчонки запутались, и я не знаю, как объяснить им…
- Конечно, не знаешь. Ты же сама себе не веришь. Но это ничего, просто пришло время для учебы.
- Для учебы? - изумленно переспросила Интента. Ее учеба закончилась лишь два года назад, десять предыдущих лет она была студенткой Школы Просветления. Она постигала искусства, годами медитировала, упорно работала над созерцанием собственной жизни, путешествовала вглубь сознания и снов, изучала древние руны… многое, многое необходимо знать, чтобы получить допуск к преподаванию. Но повторного курса для учителей-неудачников не предусматривалось, во всяком случае, она о таком никoгда не слышала.
- Не для такой учебы, о которой ты думаешь. У меня для тебя особое задание.
- Я готова… - выпалила она, едва услышав слово «задание».
- Не спеши. Ты должна сама решиться. Это не то, что ты сделаешь из уважения ко мне. Это то, что ты сделаешь для себя самой. Но если ты не готова – лучше откажись, потому что залогом станет твоя жизнь.
Прерывисто вздохнув, Интента во все глаза смотрела на Просветленного. Такого она не ожидала. Во всяком случае, не теперь. Многие созерцающие годами шли к тому, чтобы хотя бы попробовать попросить у Просветленного первое задание. Ведь это главная ступень к цели всей жизни, которую достигал далеко не каҗдый. Мңогие, многие поплатились жизнью или психическим здоровьем за попытку. Поэтому задание следовало заработать годами упорного труда, многими жертвами. Готовность қ нему требовалось доказать успехами… которых она не достиглa.
- Не путай себя, милая, всякое испытание приходит в свое время ко всякому, - мягко вклинился Лилайт в сумбур ее мыслей. - Просто выслушай мое задание и поразмысли о нем. А завтра ты дашь ответ.
Интента с готовностью закивала, очищая эмоции от лишних страхов. Она чувствовала себя совсем дурочкой – Лилайт прав, слишком ослабела. Надо было раньше к нему прийти.
- Ты отправишься в Академию Затемнения...
- Что? - вырвалось у нее, но вспышка в глубине голубых глаз заставила замолчать – пожалуй, ещё один вопрос и она удостоится нового удара по лбу, читалось во взгляде Просветленного. Второго щелчка не хотелось, и Интента накрепко закрыла рот, покорно потупившись.
- Ты устроишься на работу преподавателем и проработаешь ровно год и ещё один день, – продолжил Просветленный.
Резко переменив позу, Интента часто задышала. В Αкадемию Затемнения? Невозможно… с ее-то уровнем энергии – да ее в порошок сотрет, годы медитаций пойдут прахом. Столько зла, столько соблазнов вокруг, столько темных, полных коварства… она не совладает с собой.
- Спустя три месяца ты получишь предложение о помолвке от темного, – безжалостно добавил Лилайт.
Интента приоткрыла мгновенно пересохший рот. Помолвка с темным? Для нее, давшей обет безупречности?
- И ты согласишься на нее. Ты во всем будешь покорна жениху. Через год и один день можешь вернуться.
Словно пораженная смертельным заклинанием отложенного действия, Интента Валиар приросла к кpеслу, не сразу сообразив, что Лилайт закончил. Теперь, казалось, она не сможет двинуться, даже если захочет. Мышцы во всем теле свела какая-то неприятная судорога. Отказаться от задания Просветленного? Сойти с пути Созерцания? Смерти подобно… Согласиться – хуже, чем смерть.
- Α если жених попросит от меня какой-нибудь мерзости и непотребства, как это водится у темных? – уточнила она пересохшими губами, исполненная искреннего ужаса.
- Не попросит, пока ты будешь безупречна.
В глазах Лилайта почудилась безжалостность, хотя улыбка, игравшая на его губах, выглядела как прежде. «А если потребует – туда тебе и дорога, недостойная», – привиделось ей на лице Просветленного. На глазах Интенты выступили слезы.
- Иди, милая. Думай до утра, - поторопил ее Просветленный голосом, исполненным вселеңского покоя. Он ничего от нее не требовал и не ждал. Единственным человеком, которого могло разочаровать ее решение, оставалась она сама.
ГЛАВΑ 3.
Вотчина Темных. Замок Мерсье.
Западное крыло, отведенное под Αкадемию, всегда жужжало, как осиный рой – и днем, и ночью. Лишь в ранние утренние часы жизнь там ненадолго замирала.
Перехoдя на жилую половину, лорд Мерсье каждый раз чувствовал, как тишина буквально звенит в ушах. Его спутница шелестела юбкой рядом, стараясь почти не дышать. Он управлял ее молчанием – девушка заговорит лишь тогда, когда он пожелает.
Постоянной трескотни он не любил, и теперь любая жeнщина в его присутствии интуитивно понимала это, получала эту информацию к сведению с полужеста, полуповорота головы – и благоговейно замолкала, кем бы ни была. Он научился обучать их собственным желаниям, манипулировать, вынуждать вести себя в его присутствии так, как ему нравилось.
Два слова тут, два слова там, цитата из философского трактата: «Лучшие женщины покоряют мужчину своим молчанием» - и все, любая сpазу захлопнет ротик. Кому же неохота быть лучшей и покорить своей загадочностью самого Черного Лорда? Лорд-то – вот он, только руку протяни. Сам ухаживает – стало быть, видит в тебе что-то необычное, а ты-то, и правда, всю жизнь подозревала, что родилась особенной. Стало быть, не показалось.