– В театр собираетесь? – сказал невысокий белокурый мальчик-подросток лет шестнадцати, проходя мимо гостиной и здороваясь с родственниками. Это был младший сын Морозовых Роман или Рома, как звали его друзья. Лицом он больше походил на мать – та же мечтательность во взгляде, та же, подаренная «мамой-феей», нежность в поворотах головы и выражении лица – оно только-только стало набираться отцовской мужественности.
– Ладно, я пойду к Сереге.
Серега – его старший брат, студент-физик, «плейбой» и умница, имел свою комнату в квартире, (Роман обитал в гостиной на диване, занятой теперь старшими), комнату, куда никому не разрешалось входить без определенного стука. У мамы был один стук, у папы другой, у младшего брата – третий.
– Да, войди, – услышал Роман голос брата, постучав в дверь.
– Привет, наши все в театр собираются, – сказал Рома, проходя в комнату и садясь в «суперское» кресло перед компьютером – Сергей лежал на узеньком диванчике и «точил» ногти пилочкой.
– У нас завтра лыжный поход с классом, будет еще один «девятый» из «тридцать шестой». Училка сказала, что-то вроде соревнований.
– Хорошо, – спокойно, думая о ногтях, отозвался Сергей, – может, наконец, познакомишься с девочкой – стыдно – уже усы растут, а все в актрис влюблен.
«Это он про «тот» фильм, за которым меня застукал, вот же гад – этот Женька Потапов: «Посмотри, прикольно!» – теперь не проморгаешься».
– Ни в кого я не влюблен, – сердито ответил Рома брату.
– Ты пойми, – продолжал «воспитывать» Сергей, – все эти фильмы, литература – это сказочки. Они никогда никого ничему не научили и ничего не изменили. Ценен – только личный опыт. А ты все трусишь.
– Я не трушу, я не умею!
– Не умеешь понравиться девушкам? – Сергей иронично посмотрел на младшего брата.
– Уверенность, тебе надо быть побольше уверенным в себе – девушки ценят надежность.
Да вот, позавчера мы сидели с ребятами в «общаге», и выключился свет.
– И что? – Рома всегда слушал рассказы брата про «взрослую» жизнь с интересом.
– Я взял у Танюши немного косметического воска, мы налепили свечей – горели они плохо – зато потом сидели всю ночь при свечах… Но заметь – этого мало. Девушкам нравятся комплименты, а говорить их прямо – жлобство. Надо лишь намекнуть, причем, намекнуть уверенно.
– Как это?
– Я вот сказал, что хотя свечи чадят, зато они романтичны, как Танюша.
– И что Танюша? – спросил Рома с замиранием.
– Танюша растаяла, «как свеча».
Они помолчали.
– Серега, – после паузы перешел Рома к главной цели своего посещения, – можно, я возьму
на завтра «ту» куртку. Мне на лыжах кататься не в чем.
Кататься было в «чем», но «та» куртка, была крутая куртка крутого старшего брата – она была «талисманом».
– Бери, да она же тебе велика?
– Ничего, если что – я подверну рукава.
Лыжный поход двух классов из разных школ случился благодаря простому обстоятельству. Учитель-физрук из «тридцать шестой» давно собирался серьезно поговорить с учительницей физкультуры из школы, где учился Рома. Учитель, двадцатипятилетний парень, хотел, наконец, задать Маше – так звали учительницу – конкретный вопрос: «Ну, что?» Больше он ничего не хотел, потому что все дальнейшее зависело от ответа на это «Ну, что». Маша, в свою очередь, давно предчувствовала, что «Ну, что» будет вот-вот спрошено, и ее била нервная лихорадка. Жизнь норовила измениться – это надо было прочувствовать, поэтому, лучше всего, следовало организовать соревнования – по-моему, логично.
Зимним утром вагон пригородной электрички наполнился говорливой и подвижной армией школьников – юношей и девушек, вооруженной длинными лыжами с палками, одетой по- спортивному ярко и весело, и такой же веселой и жизнерадостной, как утро наступающего дня соревнований.
Рома сидел вместе со своим приятелем Женей Потаповым, который увлеченно ел шоколадку.
Напротив него, наискосок через проход между сидениями, сидела группа незнакомых девочек из тридцать шестой школы – они болтали и поминутно смеялись.
– Мэри, – обратилась одна из девочек к своей соседке, – смотри, какая гора красивая. Люся, смотри! Катя, Катя!
«Почему Мэри, наверное – Маша», – подумал Рома и взглянул на ту, которую назвали Мэри.
Это была худенькая девочка, его ровесница, с тонким носиком с маленькой горбинкой и необычными глазами – их уголки над скулами немного поднимались вверх. Волосы ее, коротко подстриженные, имели, однако, очень стильный вид, какой умеют придавать только в очень дорогих салонах. «Какая-то она необычная», – подумал Рома, – «а что в ней необычного – не пойму».