– Никакого права у тебя нет.
– Ты мне ноги целовал? Вот и есть право! Хочу – и буду тебя пинать.
– А я не хочу.
Рома поймал ее занесенную ногу и потянул. Мэри свалилась рядом с ним.
–Задушу!
Они лежали и барахтались в снегу – он внизу, она сверху. Рома резко раздвинул ее руки, в шутку душившие его, она упала грудью на него, и ее лицо оказалось совсем рядом. Они замерли, как две пойманные птички, пойманные, наконец, этим колдовским снегом, и их губы прижались. Вот те раз! Они почти целовались!
В конце лета мне позвонила Лия.
– Лия, ангел мой, давненько не слышал тебя, как у вас там дела?
– Вы не могли бы приехать – вам, может быть, будет интересно посмотреть. Помните ту яблоню, что посадил сам Иван Владимирович Мичурин?
– А она неужели жива? Ей уже больше ста лет – яблони столько не живут.
– Жива. Вы же знаете, она никогда не плодоносила, а этой весной вдруг расцвела.
– Странно. Неплодное дерево, да в таком возрасте.
– Да. Правда потом все цветы сбросила, но завязалось с десяток плодов. Потом и они отпали, и осталось одно единственное яблоко.
– Любопытно. Я приеду.
По дороге из аэропорта к городу словоохотливый таксист сообщил мне, что город – дерьмо, но ничего, что работы нет, но что-то находится, что городские власти – сволочи, но, в целом, нормальные люди. Все, как обычно.
Я сразу проехал к парку и без труда нашел яблоню – она была величественна и громадна. Ветви ее, закрывая почти пятидесятиметровую в окружности поляну, упирались концами в землю. Чтобы пройти к стволу, нужно было пролезть через чащу веток и листьев. У ствола стоял маленький раскладной столик и два стула. «А сам где?» – подумал я, и из-за ствола появился Насим.
– Тоже приехал? – спросил я.
– А как же, мне тоже интересно.
Насим был в маленькой черной шапочке-тюбетейке и побрит наголо.
– Ты видел яблоко?
– Нет еще.
– Пойдем, поглядим.
Яблоко висело как-то незаметно и казалось простым. Желтое в красную полоску.
– Главное – не упустить момент созревания, чтобы понять весь «букет». Не терпится попробовать. Может, пока что – в нарды?
Мы сели играть в нарды, но играть было невозможно – Насим все время «мухлевал» – дул на кости.
– Так не честно, я тоже буду дуть.
– Поздно – «марсик».
Он рассмеялся и вдруг вытаращил глаза, глядя мне за спину.
Я оглянулся.
Парень и девушка лет семнадцати шли по полянке и по очереди откусывали от желтого с полосками яблока – того самого. Этого просто не могло быть!
– Молодые люди! Вы что, читать не умеете? Тут же везде таблички: «По газонам не ходить». «Яблоки не рвать».
Они виновато молчали. Парень походил на потомка древних викингов, а его девушка – на царевну Будур.
– Ну, и что теперь делать?
– Оно хоть какое на вкус было, – спросил с горечью Насим.
– Сладковатое, – сказала девушка.
– С кислинкой, – добавил парень.
– Ладно уж, идите – что с вас возьмешь.
Они ушли. Им то что – пошли искать уголок поукромней. Одно и то же – всегда.
– Все, делать нам тут больше нечего. Пойдем что ли? Тебе куда?
– На вокзал.
– А мне в аэропорт.
Мы пошли по светлой, залитой солнцем аллее.
– Как тебе город?
– Обычный. Если бы зависело от меня – я бы стер весь этот «файл» и написал заново.
– А как же – город не будет разрушен, ради десяти праведников?
– Ты с годами становишься сентиментальным.
– А ты циничным.
Мы попрощались, но пройдя шагов двадцать, я подумал: «Нехорошо как-то простились, а ведь мы друзья, да и видимся редко». Я оглянулся. Фигура Насима в глубине аллеи то появлялась, то растворялась в солнечном свете.
– Ты, может, не слышал, условие поменялось – теперь город не будет разрушен ради пары влюбленных.
– Слава Аллаху милосердному, – отозвался он.
– Все. Собрали тетрадки. Малютин, очнись. В следующий раз поговорим о животных. Все читаем о животных. Малютин, тебя это тоже касается. До свидания.
…