– Я точно приду, – поддержал предложение седовласый, – мне тут уже успели разрекламировать вашу группу, а я люблю все новое доколе оно не стало приторно-рутинным и повторяющимся.
– Злорадствуй-злорадствуй, недели три у тебя есть! Нет, кроме шуток, у нас действительно стало что-то получаться. Я даже захотел на днях поиграть здесь на гитаре. У меня сейчас такое ощущение, что к чему бы я ни прикоснулся – все получится!
– Это эйфория, – сказала подружка. Все перевели взгляды на нее, в воздухе повисла неуютная пауза. Но то ли потому что музыка, звучавшая в баре, в который раз оказала обезоруживающий эффект, то ли никто просто не видел смысла в обострении дискуссии, то ли еще в силу какого-то никому не известного фактора подружка отколола новую шутку в своем стиле. Приподняв бровь и вытянув указательный палец в направлении новенькой, она добавила:
– Это – Эйфория! Ее так зовут – Эйфория. Спешите познакомиться!
Мгновенно последовал взрыв смеха, и тема беседы незамедлительно сменилась. Теперь они говорили о новом нашумевшем фильме, высказывали свои впечатления от просмотра, и ведущую роль уже играла новенькая, к тому времени полностью пронизанная атмосферой «Off»-а.
«К» же временно удалился в тень. Он все еще пытался вспомнить детали того, что с ним произошло пару часов назад, но они все успешнее ускользали от него. Вероятно, этому также способствовали три выпитые бутылки пива. Держа в руке наполовину полную четвертую пол-литровую емкость, «К» переместился в дальний угол, пытаясь сконцентрироваться на салфетке, танцующей в потоке воздуха, нагнетаемого кондиционером. Но, увы, сознание его было уже мутным, а на душу в первый раз за многие годы легло покрывало спокойствия. Не выдержав такого наплыва расслабляющих факторов, «К» уснул, продолжая удерживать бутылку в своей руке.
В последнее время он нередко засыпал в вечернее время, когда все люди продолжали бодрствовать, расслаблялись после напряженного рабочего или учебного дня, встречались и расходились. Он наблюдал новую тенденцию в своем организме, которая выражалась в общей безболезненной слабости. Не получая какой-то мотивации в проведении вечера интересным, он готов был его отпустить. И сразу после принятия таких решений сон одолевал его, а он и не пытался его отогнать, потому что ему нечего было противопоставить такому завершению очередного дня. Так и проходили в его жизни дни, недели, месяцы, годы… Как минимум последние семь лет он считал бесследно потерянными, но не признавался в том, что сожалел об этом.
Однако в этот вечер он уснул, потому что ураган внутренней положительной энергии, как это парадоксально и не звучало бы, обессилил его настолько, что у него просто не было возможности воплощать эту энергию во что-либо. Другой на его месте уже успел бы посетить несколько злачных мест, собрать вокруг себя круг таких же жизнерадостных и готовых к приключениям личностей, пару раз протрезветь и в очередной раз начать исправлять сей натуральный биохимический процесс. «К» же в первый раз за долгое время заслуженно отдыхал и набирался новых сил.
Кто мог знать, что происходило в его голове в эти минуты? Мозг раскладывал все по полочкам, сортировал информацию, упорядочивал события, корректировал картинки, выстраивал из них новую серию фильма его жизни.
А потом он увидел сон…
4
… довольно необычный в силу своей реалистичности, и поэтому запомнившийся ему с точностью до мелких деталей. События в обычных снах «К» в основном происходили в незнакомых местах, с присутствием незнакомых персон и даже сказочных созданий, а их исходом обязательно служила какая-то полуабсурдная развязка, или же сон просто безболезненно обрывался. Типичным примером его снов был позавчерашний, из которого он запомнил только то, что дело было на берегу красного озера, и на протяжении всего сна какая-то кошка пыталась научить его смотреть на зависших комаров, считывая, как бы с листа, их намерения; после этого, пытаясь схватить утопающие в грунте монеты, он нырял вниз с высоченной и узкой бетонной стены, разваливавшейся под его ногами.
А сегодня ему приснился свой старый дом. Он видел себя таким, каким он был четырнадцать лет назад, в свитере, подаренным на день рождения матерью, и в потрепанных домашних штанах. Он сидел за столом на кухне и ждал, ждал когда же его отец зайдет на кухню и выпьет с ним чаю. Он явственно чувствовал томление от неопределенности и ожидания момента, когда это наконец произойдет, но он был уверен на все сто, что это произойдет обязательно. Он просто ждал…