– Я обязана сообщить в органы. Изнасилование?
– Нет, – строго ответила Людка из-за ширмы.
– О, Господи, – Татьяна Ильинична прикрыла рукой рот.
– Вы можете остаться, так как девочка несовершеннолетняя.
Людка вышла из-за ширмы и устроилась в кресле.
– Как давно были месячные?
Людка так красноречиво глянула на мать, что та кабанчиком метнулась к выходу.
– Я за дверью подожду.
– Как знаете, – не стала удерживать ее врач.
Людка вышла спустя минут пятнадцать, показавшиеся Татьяне Ильиничне целой вечностью.
– Ну что, – она, как птичка вспорхнула с краешка стула.
– Поздно, – припечатала Людка.
– Как поздно? – Татьяна Ильинична хлопнулась на стул.
– А вот так. Пошли.
– Подожди, я с врачом поговорю, – она закопошилась в сумке, достала заскорузлыми руками две смятые сотки.
Людка брезгливо поморщилась.
Мать несмело постучала.
– Прием окончен, – послышалось из-за двери.
Татьяна Ильинична робко просунула голову.
– Пожалуйста, – промямлила она.
– Проходите, – смилостивилась врач.
– Понимаете, ей учиться еще. Как же она с ребенком-то. Она сама еще ребенок, – Татьяна Ильинична протянула деньги.
– Заберите деньги, поздно уже, никто на таком сроке не возьмется аборт делать.
– Ну, как же так, как же так, – запричитала Татьяна Ильинична. Вся ее жизнь рушилась на глазах. – Одна она у нас, поздняя, понимаете.
– Понимаю, но ничем помочь не могу. Раньше думать надо было, – отрезала врач.
Татьяна Ильинична вышла из кабинета постаревшей лет на десять.
До дома добирались в полном молчании. Пришли уже затемно. Отец курил на пороге.
– Ну что? Что врачи сказали? – подпрыгнул он, завидев жену с дочерью.
– Поздно, Сереженька, поздно, – Татьяну Ильиничну, не уронившую ни одной слезинки, словно прорвало. Она упала на руки мужа, горько рыдая. – Сереженьььккккаааа.
– Успокойся, мать, – Сергей Иванович усадил жену на порог, поднялся, вытаскивая из брюк ремень.
– Сереженька, ты что, нельзя, рожать ей скоро, – Татьяна Ильинична схватила мужа за руку.
– Тьфу ты, – зло плюнул Сергей Иваныч, – ну вас, баб, на хер. Сами разбирайтесь, – и ушел в ночь.
– Сереженька, ты куда?
– Пить пошел, куда еще, – зло обронила Людка. – Как будто ты не знаешь.
– Не смей так об отце, – заикаясь, произнесла Татьяна Ильинична.
Людка исчезла в доме и вышла на порог со стаканом воды:
– На, выпей, и успокойся. Значит, так, – начала она, пока Татьяна Ильинична пила. – Пока живот не видно, я буду ходить в школу. Это еще месяца два. С завтрашнего дня ты начнешь подкладывать под платье подушку. Ну, или что-то другое, придумаем по ходу.
– Я? – перебила Татьяна Ильинична, – поперхнувшись водой.
Людка хладнокровно постучала ее по спине и продолжила:
– Да, ты.
– Побойся бога, мне сорок семь.
– И не в таком возрасте рожают, – заверила Людка.
– Стыдно перед людьми, – привела последний аргумент Людка.
– А что дочь у тебя шалава, не стыдно?
Татьяна Ильинична проглотила обиду, запила водой.
– Как только у меня появится живут, буду сидеть дома. Всем скажешь, что я вынуждена была уехать, помогать твоей умирающей сестре в город.
– Какой сестре? – Татьяна Ильинична открыла от удивления рот. – У меня нет сестры.
– Значит появится, – подытожила Людка. – Сходишь к директору, договоришься, в новом году продолжу учиться, – посчитала Людка на пальцах, – главное, школу закончить. Если будут спрашивать, почему к местной фельдшерихе не ходишь, скажешь, что боишься, беременность поздняя, встала на учет в райцентре. Поняла? – Татьяна Ильинична кивнула. – В роддом лягу заранее, пусть отец возьмет у Толика машину, я на заднем сидении спрячусь. Отец скажет Толику, что тебя рожать везет. Ты поедешь со мной, напишу от ребенка отказ. В селе скажешь, что ребенок умер при родах. Беременность поздняя, все поверят.
– Как отказ? – ужаснулась Татьяна Ильинична. – Да я в жизни такой грех на душу не возьму.
– Возьмешь, куда денешься? – прикрикнула Людка. – Кому он нужен, уюлюдок?
– Да как ты можешь, – Татьяна Ильинична ударила дочь по щеке. – Сама же нагуляла. Избавиться она видите-ли решила.
***
Ребенок родился в срок. Мальчик. Темненький, с одной сросшейся бровью.
«Значит, Ахмед», – со злостью подумала Людка.
– Ой, он же на нас с отцом совсем не похож, – причитала Татьяна Ильинична, – как я людям в глаза смотреть буду.
– Оставим его здесь и все дела, – настаивала Людка.
– Заткнись, или тебя здесь оставим, – отрезала мать
На выписку пришли только Татьяна Ильинична и изрядно поддатый Сергей Иваныч.