— Начнем! — произносит Нина, напевая, - как на Машины именины испекли мы каравай…
Без особого энтузиазма тяну длинные слова вместе со всеми, при этом выполняя все нужные движения, связанные с шириной и нижиной «каравая».
В какой-то миг Нина восклицает о выборе и танце, который должна сделать Маруся.
— Хм, — призадумывается Маша. — Дядя Максим, он пришел позже всех!
— Отлично! — подхватывает идею Ниночка и, вскинув бровь, поглядывает на меня с долей ликования. — Прошу, Максим Леонидович, выходи в центр к Марусе и спляши, а мы похлопаем! — начинает аплодировать и хохотать.
— Хорошо смеется тот, кто смеется последним…фея…тоже мне.
Стиснув зубы, становлюсь, куда велели.
Плохому танцору всегда что-то мешает, но я не хвалюсь, я действительно, скверно двигаюсь и совсем не пластичен.
Дергаюсь для вида, изображая, как мне весло от этой затеи, только бы не обидеть племянницу.
После двух минут прилюдного уничижения все, что связано с «караваем», к счастью, заканчивается.
Дети продолжают играть, не забывая пополнять свою энергию угощениями, приготовленными на столе. Семенихина развлекает ребятню. А остальные рассредоточиваются по диванам и креслам в гостиной за светскими беседами. И я в том числе.
Даже отвечаю на вопросы и повествую что-то, однако вновь и вновь мой интерес приковывает к себе Нина.
К вечеру ее работа заканчивается. И у меня тоже образовываются дела.
Прощаюсь с родней и выхожу из дома во двор. Мой охранник прогуливается по территории.
— Сильвестр, можешь быть на сегодня свободен! — спускаясь по крыльцу, приказываю. — Сам сяду за руль.
Сильвестр без лишних слов кивает и скрывается за воротами особняка.
Прогулочным шагом направляюсь к машине. Я дико торопился, когда был в гостях, а теперь надобность будто испарилась. Спокойно пересекаю двор, падаю в салон внедорожника.
Следом дверь особняка снова распахивается. Из дома выплывает уставшая Нина, прет на себе баул с арендованным костюмом и атрибутами для конкурсов, полагаю.
Женщина быстро замечает меня, но демонстративно отворачивается, прикидываясь, что ей плевать. Когда Нина доходит до машины, сигналю и приспускаю окно, Семенихина вздрагивает от неожиданности.
— Золотов, какого черта ты делаешь? — выкрикивает.
— Садись в машину, подвезу, — стучу ладонью по соседнему креслу, — чисто из культурных соображений!
— Еще чего, — упрямится. — Ты угрожал опекой моим детям. Так что не то, что в машину, на одном поле я с тобой не сяду.
Она расправляет осанку и топает в сторону автобусной остановки.
Медленно еду по дороге параллельно Нине.
Глава 3.
Нина.
Я бы хотела сейчас вернуться в прошлое и поступить на ветеринара, а не в институт с уклоном на финансы, как настояли мои покойные родители.
Тогда бы лечила собак и никогда не пошла на традиционную вечеринку посвящения первокурсников в студенты. Я бы подстригала когти кошкам, зато не повстречала молодого Золотова из параллельной группы!
Ах… это была судьбоносная ошибка, порушившая всю мою жизнь.
И там, на празднике в пылу веселья и дурмана не перепутала бы комнаты в общежитии, зайдя в ту, где ночевал Максим. А не мой на тот момент парень.
Это было как в той истории, что пугали нас в детстве: в темной-темной комнате стояла черная-черная кровать. На ней лежал темный-темный человек.
Мы не спрашивали друг у друга имен. Я надеялась, что это был мой возлюбленный, а Золотов еще на что-то только ему ведомое. А когда поняла, что ошиблась, пулей вылетела. Максим как сытый зверь почти спал.
После такого позора я больше не общалась с Максимом.Официально мы и знакомы не были. Я знала о Золотове из рассказов подружек и их томных взглядов на парня. Да и он даже не понял, кто именно была та ночная гостья.
Позже я узнала, что беременна…
Пришлось перевестись на заочный, а потом взять академ.
Институт я все же закончила, но хотела бы лучше ставить прививки коровам на ферме. Я была бы при деле, и никакой черт не дернул меня помочь заполнить бланк в налоговой начинающему бизнесмену Астахову.
Он сразу очаровался моим умом и сообразительностью, что принял меня на работу личной помощницей.
Астахов был застенчив и торговал трусами в маленькой палатке, особо не верив, ни в себя, ни в свои трусы. Я сумела убедить мужчину в значимости, и когда его самооценка поднялась до небес, то и дела пошли в гору.
Я продолжала мотаться по всем поручениям, пока Астахов колотил состояние. Он стал крупнейшим производителем, открыл сеть бутиков по всему миру, а я оказалась ему не нужна…
Астахов попросил меня на выход, но «заботливо» порекомендовал Шахову. Артур впоследствии тоже меня уволил, передав Хакимову и так по цепочке.
За много лет вот этой несправедливости я не выдержала сама, зареклась больше не помогать ни одному олигарху! Спасибо, накушалась сполна!
— Ниночка, не капризничай, — смеется Золотов и едет по ближней дорожной полосе.
В его голосе я не слышу благородства, только горькие ноты издевки.
Он ставит меня в неловкое положение перед людьми на улице, которые знать меня не знают и я их тоже. Но все равно мне стыдно. Складывается впечатление, что мужчина на роскошном внедорожнике просто желает меня подснять.
Я много лет вращалась в кругах, которые обычным девушкам и не снились. Но! Слава богу, мои боссы не воспринимали меня как женщину, была для них бесполым работником.
И я отлично запомнила их высказывание о том, что к состоятельным мужчинам бедные девочки прыгают в объятья бесплатно. Только потому, что у них имеется авто премиум-класса и дорогие часы на запястье.
— Максим Леонидович, я бы послала вас кое-куда…но и так вижу, что вы оттуда!
С этим человеком я больше путаться не хочу! Мне пришлось когда-то сотрудничать с Золотовым, чтобы по долгу чести помочь его брату расправиться с врагами. Достаточно.
Искренне благодарна Максиму только за своих сыновей, двух чудесных мальчишек, о которых Золотову знать необязательно.
Подхожу к остановке и пытаюсь слиться с толпой. Прячусь за серыми спинами людей, жмусь к самым стенкам маленькой синей будки.
Целеустремленный Золотов тормозит возле остановки, поджидая меня. Вскоре он вынужден убраться. Максиму сигналит подъезжающий автобус и требует освободить карман.
По жизни я невезучая, но сегодня удача мне улыбается. Автобус оказывается нужного маршрута.
Кое-как протискиваюсь в салон, отвоевываю себе место в зоне, где можно постоять. Другие пассажиры, конечно, придавливают. Мы все тут как кильки в банке. Зато без Максима!
В тесноте да не в обиде добираюсь до своей остановки.
Золотов к этому моменту уже исчез, наверное, отправился по своим нуждам более ценным, чем я.
Руки дрожат от тяжести пакетов. Скрипя зубами, тащу их к дому. По привычке сначала заглядываю на детскую площадку в поисках мальчиков. В свободное время они любят гулять на свежем воздухе, а не сидеть в квартире.
— Ваня! Дима! — окрикиваю и отвлекаю от игры в футбол. — Вы уроки сделали?
— Да!
Они у меня в этом году пошли в первый класс.
— Идемте домой, скоро стемнеет!
— Мы не пойдем! — хором отвечают. — Там какие-то дядьки!
— Что за дядьки?..
Последний вопрос я говорю почти неслышно, ощущая страшный жар и панику. Руки трясутся сильнее, но усталость не чувствуется из-за прожегшей до самых костей тревоги. Оставив сыновей во дворе, срываюсь с места и бегу в дом. Вихрем взлетаю на второй этаж.
Дверь в квартиру настежь распахнута. Слышу, как ноет и голосит свекровка. Бросаю пакеты возле порога, не разуваясь, крадусь дальше.
В кухне застаю трех здоровенных мужиков в черных куртках. Мощными фигурами они загородили весь обзор.
— Эй, что здесь происходит? — строго выкрикиваю я.
Один из верзил оглядывается и отступает.
Замечаю сидящего за столом мужа. Он осунулся, облокотился и держится за голову.