Выбрать главу
Мы в селе Рубцове[2], раз-два, Выстроим собор Покрова, За того Петра Коноша, Что уехал прочь, не греша.

«Прощенья просила, коленки дробя…»

1
Прощенья просила, коленки дробя, Стопы омывала и — пить. Мне было за что ненавидеть тебя, А я захотела любить.
И этот старинный кровавый капкан, Со скрежетом челюсти сжав, Меня заласкал, заласкал, заласкал, Меня засосал, как удав.
Когда я опомнилась — поле кругом, Звенит тишина, как броня. А я все любила, любила потом До самого Судного дня.
Любила тебя! аж ребенок зачат В бесплодных моих телесах. Посмотрим, кого из нас приютят На небесах.
2
Я с годами стала неумехой, Растеряла навыки любви. Не ругайся на меня, не охай, Не жалей, не плачь и не зови.
Не звони. Не хочешь — и не надо! Встретимся — я чуда не продлю. Как умею, в пору листопада, Так уж, извиняюсь, и люблю.
Без такой любви моей невластной, Снова робкой, девичьей, мирской Стала б я старухою опасной, Полоумной ведьмой городской.
3
Когда в Елоховском приделе Кого-то отпевали вы И были нервы на пределе У дорогой мне пацанвы,
Я вышла подышать на воздух. Кричал и извивался весь В руках родни кисейный отпрыск: Его крестили следом здесь.
Мои друзья стояли молча, Седого брата хороня. И солнца розовые клочья Их освещали и меня.
Спокойно, благостно, покойно Встречал покойник свой покой. И было, Боже, мне не больно. Не больно было, Боже мой.
4
Похудею, постригусь, заначу Денег на поездку в Новый Свет. Увидать хоть краешком удачу, Скинуть бы десяток лишних лет.
Вот приду такая к добрым людям: Нимб в затылке, первенец внутри, Здесь татушка — поцелуй иудин, И зубов, и вёсен — тридцать три…
Да, такими были мы богами: С ересью, с язычеством в крови, Нам везло с друзьями и с врагами — Те и эти жили по любви.
Или это сон, каких немало, Бред, скороговорка невпопад… Здравствуй, старость! Я тебя узнала! Ты — не радость, правду говорят.

КОЛЕНКИ

Помнишь, мы приехали на широкий двор под Киевом во лесах? Выпили чаю в беседке, вздохнули вольно. Помнишь, нас разместили на небесах. А на небеса не набегаешься: подниматься больно.
Вот крутая лестница, толстые бревна стенки, Янтарно горят ступеньки, высоки — не поднять ноги. У поэтов не гнутся коленки, страсть как болят коленки. Профессиональное заболевание. Господи, помоги!
Ты меня понимаешь: молитва, милостыня, горох. Сколько верст и весей мы проползли на коленях. Место на небесех уготовил нам Бог, Но не добраться, дуба дашь на ступенях.
Ох, скрипят колени, скулят ступени, лютуют садовые соловьи. Поэты поднимаются, грохоча, в терем высокий. — Кто там? — вздрагивает ключник Петр. — Да свои, свои, — Отвечает охранник Павел, востроухий и волоокий.

ВЕРЛИБР

Отдавала себя задорого Не брали сразу
Отдавала себя задешево Не брали поразмыслив
Отдавала себя всю полностью и без остатка Не хотели даже и думать Хотели отдельные части
Отдавала себя даром Не брали не брали не брали
Пошла учиться на маркетолога Изучила рынок Законы спроса и предложения
Научилась продавать других Пошла торговля пошла
Разбогатела
Теперь такая нужна себе самой Сделала татушку на левом плече
вернуться

2

Царское село Рубцово, вотчина бояр Романовых, где жил первый царь из рода Романовых Михаил, — ныне конец Бакунинской улицы, где я родилась.