Глава 45
За полянами опять пошел лес, потом болото и Гаврила понял, почему до сих пор до бессмертного никто не добрался. После болота, когда они выливали воду из сапог Гаврила мрачно сказал: - Нам про это молчать надо... - Почему еще? - легкомысленно спросил хазарин. - Для себя сберечь надумал? Гаврила даже не стал оправдываться. - Что бы хуже не было... Это еще тихий человек, а представьте, что на этом месте какая-нибудь сволочь угнездится, да в князья выйдет?... Никого не встречая они шли целый день. К людям они вышли аккурат к закату. Деревенька, о которой им рассказывал бессмертный, за это время разрослась и стала городком - с бревенчатой стеной вдоль трех сторон, башнями, и всем тем, что к ним прилагалось. Увидев суету около ворот они побежали и успели последними войти в город. Княжеские дружинники у них за спиной заложили створки ворот окованным железом бревном и уселись рядом, поглядывая на запоздалых гостей. Провожая их любопытным взглядом кто-то спросил: - Тоже волхвы, что ли? - Кто бы сказал, - отозвался Гаврила. - Корчма тут у вас где? Им показали и они направились коротать ночь, что упала на город, осветив небо звездами. ... Визуарий торчал в корчме уже третий час. Спутники его с непривычки сморенные вином и едой лежали кто где - кто под столом, кто в комнате наверху, а сам колдун мрачно насупясь пил и думал об испытаниях, что предстояли ему на волхвовском сходе. Место помощника у Хайкина - место почетное, да и сам Круторог не последний князь на Русской земле, тут нужно было идти на испытание не с пустыми руками, а как на грех все пропало. Он, по укоренившийся за последние дни привычке, заскрипел зубами, вспомнив дурней, что угнали лошадей с колдовскими пожитками и запил горькое воспоминание хлебнув прямо из кувшина. Одно утешало - все что было съедено и выпито сегодня доставалось им даром. Каждый раз, как корчмарь приходил за деньгами Визуарий внушал тому, что тот все получил сполна и он кланяясь тащил к столу новые кувшины и блюда. Колдун пил, все глубже и глубже пьянея от пива, вина и злобы. Мысли его вертелись около одного - все едут к Хайкину, а он сидит тут как... Дальше мысли становились такими черными, что и додумывать их было противно. От нечего делать тогда, он начинал разглядывать входящих и выходящих. За те несколько часов, что он сидел тут многие ему уже примелькались: рыжий как огонь бородач с подбитым глазом, двое пьяных скоморохов с разрисованными харями, несколько дородных купчиков... Поэтому, когда появились новые лица он посмотрел на них, чтобы запомнить. Те смотрели в разные стороны, отыскивая место по спокойнее и один из них пробежался взглядом по нему. Он не узнал их сразу, но неосознанный ужас захлестнул его, заставив отшатнуться в темноту. Сперва он принял их за собственный бред, но тут же одумался. Волна страха и ненависти смела опьянение, сделав его трезвым как рыба. Несколько раз он тяжело вздохнул, очищая голову и посмотрел на них сызнова. Теперь уже не ненависть, а радость ударила в него, как волна ударяет в берег. Вот она удача! Вот она возможность спрямить, ставшую вдруг кривой судьбу! Уронив голову на руки он сидел и думал, что Боги, что бы о них там не говорили, все же справедливы. Его враги были перед ним. Наверняка где-то там, за стеной, остались на привязи лошади, и на одной из них должен был лежать мешок с его вещами. Что бы вернуть все назад нужно было только задержать их в этом зале и более - ничего! Они нашли место и уселись. Спрятавшись за кувшинами колдун выглянул и увидел, как к их столу бежит мальчишка. Визуарий откинулся к стене и затеребил бороду. Богатыри помалу не едят, да еще и вечер на носу... Похоже, что пришли они надолго, до утра, по крайней мере. Можно, конечно, попытаться все сделать самому. Всего и делов-то пробраться в конюшню и найти свой мешок.... Он поднял глаза на хазарина и быстро опустил. Вспомнив недавнее, ноги под столом сами собой дернулись. Нет. Лучше по-другому. Нужно найти того, кто все самое страшное сделает за него. Он обежал глазами зал и остановился на корчмаре.