— Так и хочется спросить зачем.
— Ты же хотела, чтоб я тебя поцеловал.
Я ведь об этом думала. Мысли сами невольно шли в эту сторону, когда мы поднялись в номер. Сейчас же стало не по себе. Борис вопросительно посмотрел на меня. Немой вопрос, а я не смогла ответить. Отвела глаза. Зачем-то стала рассматривать покрывало, которым была покрыта кровать. Провела по покрывалу ладонью.
— То ты хочешь, то нет.
— Ничего я не хочу!
— Чего своих желаний бояться? Дуреха, — он ласково прошел рукой по моему плечу. Дошел до запястья. — Повернись ко мне.
— Я не хочу…
Он обнял меня за плечи. Его ладонь осторожно гладила мое бедро, которое едва прикрывалось платьем.
— Боишься?
— Не особо, — рассеянно ответила я.
— Ты боишься перемен, которые должны грянуть. А я об этом забыл, — сказал он.
— Я не понимаю, что происходит сейчас и что мне нужно делать, — сказала я, кладя голову ему на плечо. — Вроде хочется стать взрослой. Хочется работать. Быть независимой. Не хочу больше слушать недовольство бабушки. Не хочу слушать, что я плохая. Разве я действительно плохая?
— Ты хорошая. И хорошенькая. Странно, что этого еще никто не заметил.
— Мне кажется, что женщина взрослеет, когда начинает работать. Перестает зависеть от других людей. Неважно кто это будет: родители или муж. Но пока она получает деньги от кого-то и не работает самостоятельно, то остается ребенком.
— Ты не права, — возразил Борис.
— А что ты думаешь по этому поводу?
— Мы вначале стремимся повзрослеть. Доказать другим и себе, что чего-то стоим. Когда же это доказать получается, то начинаешь с тоской вспоминать о тех временах, где до тебя кому-то было дело. Вот сейчас я один. Было время, когда меня злило, что мама просила говорить во сколько я вернусь домой, потом жена просила, чтоб я звонил, когда задерживаюсь. Все это злило. Хотелось независимости. Свободы. И вот сейчас наступила свобода. Только она совсем не радуется.
— Почему?
— По той же причине, что и ты сейчас сидишь в моих объятьях.
— По какой?
— Тебе одиноко, — ответил Борис.
Его рука оказалась у меня между ног. Платье не давало широко расставить ноги, но Борис и не настаивал. Его ладонь скользила под подолом платья, цеплялась за кружева чулок, чтоб тут же вернуться к колену. Я завороженно смотрела за его действиями.
— Тепло или холодно?
— Тепло, — ответила я, прижимаясь к нему.
— Чего тогда дрожишь? — Он поцеловал меня в плечо, вызывая приятную дрожь. — Ложись.
— Борис.
— Я тебе вчера говорил, что обижать не буду. Расслабься.
— У меня не получится.
— Получится.
— Почему? — он похоже искренне удивился. Снял очки. Положил их на покрывало. — Я же хороший.
— Правда?
— Да.
Он легко уронил меня на кровать. Прошелся ладонью по груди, скользнул к животу, дошел до бедер, чтоб задрать платье.
— Знаешь, это весело. Вначале думаешь, как одежда будет смотреться на тебе, а потом думаешь, как ее с тебя снять. Ты дышать не забывай.
— Сложно.
Он лег рядом. Его ладонь ласкала вдоль бедра. Доходила почти до нижнего белья, чтоб вернуться к коленям. Вверх, вниз. Тяжелая рука, которая оставляла за собой след тепла.
— Поцелуй меня, пожалуйста, — попросила я.
— Вот так? — спросил он, слегка прикасаясь к моим губам. Я не выдержала. Мне хотелось большего. Я закинула руки ему за шею. Поцеловала. Он легко ответил на этот поцелуй, заставляя провалиться в пропасть. Прикосновения. Поцелуи. Мне в какой-то момент стало безразлично происходящее. Я лишь хотела больше ласки, больше поцелуев, больше…
— Ноги не зажимай, — прошептал он.
— Не хочу.
— Ножки гладить можно, а дальше нет? — спросил он. Почему-то это его развесило. — А если я хочу тебя всю зацеловать? Тоже будешь против?
— Буду.
— Вначале попробуй, а потом уже решай: будешь или не будешь.
— Я не думаю… Время…
— Времени у нас достаточно, — прошептал он около моих губ. — Дашь мне полную свободу?
— Не могу.
— Я тебе обещал, что не обижу. Так чего боишься? Я ведь даже спрашиваю, а мог бы и без спроса сделать то, что хочу.
— А что ты хочешь? — Я тебе лучше покажу, — ответил он.
— Хорошо, — согласилась я. И сама ведь не ожидала этого от себя.
— Тогда держись, принцесса!
Я хотела передумать, но он не дал этого сделать. Резко сел, перекидывая одну мою ногу через себя. Платье затрещало. Борис это не заметил. Он положил ладонь между ног. Пальцы смяли кружева, проникая внутрь. Я дернулась.
— Чего дергаешься? — спросил Борис. — Ножки теперь не получится сдвинуть.