— Но я правда не хочу думать о твоих проблемах.
— Спасибо тебе за это. Терпеть не могу вынужденное сочувствие, которое человек на деле не испытывает, — сказал Борис.
— Я заметила.
И опять номер гостиницы. Меня развязало. Стало лень куда-то идти. Захотелось забраться в кровать и банально уснуть. Дома же меня ждала мама и бабушка, которые будут закрывать глаза и говорить, что я неблагодарная и пошла по кривой дорожке. А братья будут бегать по квартире, шуметь и кричать. Потом что-то разобьют. Но хуже всех буду я.
Я села на кровать. Попыталась снять сапоги, но у меня не получилось. Борис кинул ключи на тумбочку. Снял куртку. Подошел ко мне. Я перестала воевать с сапогами, посмотрела на него. Борис ласково провел ладонью по моим щекам. Запустил пальцы в мои волосы. Грубоватая ласка, но мне она понравилась. Я закрыла глаза, чувствуя, как его пальцы массируют голову.
— И делай с тобой все, что хочешь, — сказал Борис. — Гибкая и мягкая, как глина.
— И чего ты хочешь сделать?
— Помочь тебе раздеться, — сказал Борис. — Рабочий день закончился. Пора и отдохнуть.
— Ты меня напоил.
— А ты была не против.
Он подцепил лямку платья. Я поняла, что он прав. Со мной можно было делать все что угодно, а я только буду к нему льнуть. Мне нравилась ласка. Нравилось, что он меня так нежно целует. И все как будто так и должно было быть. Платье упало, оголяя грудь. Появилось чувство беззащитности и стыда. Борис почему-то усмехнулся. Он ласково провел ладонью по моей груди.
— Чего ты стесняешься? — спросил Борис.
— Непривычно.
— У тебя красивое тело. Оно создано, чтоб им любовались. Создано для ласки. А ты стесняешься.
— Все равно непривычно.
— Привыкнешь. Пройдет эффект новизны. Ты станешь раскрепощенной, уверенной женщиной, которая будет знать себе цену, — сказал Борис.
— А ты меня потом бросишь.
— Нет. Мне без разницы наивность или прожженность.
— А что тебе нравится?
— Мне нравится ласкать женское тело. Кому-то нравится кошки, кому-то собаки, а мне женщины.
Он помог мне снять сапоги. После этого я хотела забраться в кровать, но Борис отправил меня в душ, чтоб смыть пот и макияж. А когда я вернулась после душа, то в номере было вино, минералка, фрукты, сыр и пирожные.
— Банкет продолжается?
— Подумал, что еще только вечер и совсем не ночь, — сказал Борис. — Сними халат.
— Зачем?
— Хочу на тебя полюбоваться, — ответил Борис. Сам же он уже переоделся в халат и теперь выглядел чужим, незнакомым мужиком. И совсем непривлекательным.
— Нет. Я думаю, что нам больше не надо…
— Ир! Хватит, — он немного повысил голос. Сам же нашел пульт от телевизора. — Надоело. И не надувай губки.
— Мне страшно.
— И чего ты боишься?
— Тебя.
— Зря.
Он откинул одеяло. Забрался на кровать, вытянув ноги. Стал щелкать пультом. Я задумалась. Провела пальцами по поясу халату. И чего я боюсь? Но остаться без халата я бы вновь оказалась беззащитной.
— Как будто в омут прыгаю, — сказала я, скидывая халат и забираясь к Борису.
— Я понимаю твое желание поломаться, но всему должна быть мера. Ясно?
— Да.
— Ириш, знаешь в чем отличие любви от встреч для удовольствия?
— В чем?
— Когда двое человек любят друг друга, то терпят капризы.
— Но у нас с тобой договоренность. И поэтому капризам здесь не место.
— Я не против того, чтоб ты капризничала. Но нужно чувствовать, когда этим капризам место, а когда нет. Иди сюда, красавица.
— Как думаешь, а наши отношения — это нормально?
— Да, — ответил он. Я легла ему на плечо. Мягкая ткань халата, резковатый аромат одеколона, сумерки, свет от телевизора, чистое постельное белье — все это расслабляло. Его рука на моем плече. И вроде бы он сильный мужчина, но при этом он этой силой не пользовался.
— Мне кажется, что ты сильный человек. Только из-за любви к пирожным это не видно. Полнота скрывает.
— Когда-то спортом занимался.
— Каким?
— Рукопашным боем, — ответил Борис.
— Мне страшно. Я не готова ко всему этому. Не хочу быть шлюхой.
— Ты ей не будешь. Выкинь это из головы, — сказал Борис.
— Но ты сказал, что…
— Надо тебя побольше напоить, чтоб эту дурь выкинуть из головы.
Почему-то на это я уже не стала возражать, а захихикала. Глупо так, но ничего не могла с собой поделать. Мы продолжили пить вино. Ели фрукты. Меня окончательно начало развозить. И Борис стал уже казаться красавчиком. Он смеялся над моими речами. Я сама смеялась. Потом пыталась позвонить маме, но передумала и написала сообщение, наделав кучу ошибок. Борис отобрал у меня телефон и сам начал набирать сообщение, что я не приду сегодня ночевать. Я хотела написать, что у подружки останусь готовиться к контрольной, но Борис сказал, что обманывать родителей нельзя. Поэтому он написал, что я напилась и осталась у мужчины. Сразу пошли звонки от мамы, но Борис уже ответить не дал. Помню, что я обиделась. Легла на кровать. Свернулась клубком и уснула.