— Что ты такая симпотяжка, при виде которой слюнки текут? — спросил Борис. Рассмеялся. — Ты хоть с этим мужиком спала с защитой?
— Как о таком можно спрашивать?
— Скажем так, это важно для нашего здоровья. Тебе рассказать, сколько болезней может передаваться половым путем?
— Не надо.
— Так как?
— Не получилось, — ответила я.
— Чего не получилось?
— С защитой.
— Ты понимаешь, что если обойдется по болячкам, а это далеко не факт, учитывая, как вы познакомились, то есть вероятность того, что ты забеременеешь. И чего будем тогда делать?
— Давай решать проблемы по мере их поступления.
— Проблемы решим, но зачем их лишние создавать? Как думаешь?
— Просто не получилось.
— Ириш, будь понастойчивее. Может тебя на курсы самообороны записать? Или в секцию бокса.
— Зачем?
— Чтоб ты умела настаивать на своем, — ответил Борис. — Тебе надо быть посмелее.
— Я смелая.
— И поэтому ты прячешься от моих слов, затыкая уши. Нет, пока не станешь смелой, то я тебя точно не отпущу, — ответил Борис. — Давай ты не будешь плакать. Я тебе зла не желаю. Давай разберемся с реквизитами, и я поеду.
— Куда-то на встречу?
— Можно сказать, что это встреча, — ответил Борис. — Иногда приходится выбираться из берлоги. Ну что? Мне тебя тормошить?
— Нет. Не хочу я…
— Ты не умеешь смотреть в будущее. Работать на перспективу. Гордость — это хорошо, но она кормить не умеет, — ответил Борис.
Пришлось согласиться. Иначе он бы не отстал. Записав мои реквизиты счета, Борис поцеловал меня в щеку и ушел. Я убрала платье в шкаф. Там висела одежда Бориса. Костюмы, выглаженные рубашки, начищенные ботинки. К его рубашкам я и повесила платье.
Потом пошла на кухню. Нужно было что-то приготовить поесть. Готовить было лень, но нужно. Скоро должен был вернуться папа. Вряд ли он захочет стоять у плиты.
В шкафчиках была вся необходимая посуда. Но ей вряд ли кто-то пользовался. Или пользовались нечасто. Все было такое чистое, как с картинки.
Папа вернулся только в половине десятого вечера. Он выглядел уставшим, но довольным.
— Сегодня ездил квартиры смотреть. Есть неплохой вариант с двухкомнатной квартирой. В трех остановках отсюда. На Горской, — сказал он.
— А мама не звонила?
— Звонила. Мы с ней договорились встретиться послезавтра. Я думаю, вначале надо на новом месте обустроится, а только потом уже с ней разбираться.
— Еще не решил, что будешь делать?
— Решил, но пока не хочу говорить ей. Пусть помучается неизвестностью.
— Жестоко.
— Имею на это право. Или думаешь иначе?
— Нет. Но на тебя не похоже, — ответила я.
— На работе я именно такой. Это дома старался быть мягче.
— А сейчас смысла в этом нет, — поняла я.
— Да. К тому же эта мягкость никому не нужна. Как у тебя сегодня день прошел?
— Нормально. Я новую куртку купила и сапоги.
— Покажешь?
Пришлось идти хвастаться. Папа одобрил обновки. Потом начал рассказывать про квартиру, в которую собирался перевезти завтра вещи.
— Я завтра вечером не могу. Борис меня в театр зовет.
— В театр? Культурная программа? Или он тебя тянет в свои дела?
— Предлагает заплатить. Нет, настаивает. Я не знаю, стоит ли соглашаться или отказаться.
— В последний момент? — спросил папа, не скрывая того, что это явно плохая идея. — Он обидится. Я тебе советую пойти и от денег не отказываться.
— Думаешь, что мне нужно продолжить с ним общаться?
— Борис такой человек, что лучше с ним дружить, чем враждовать. У него сейчас не самое легкое время. Мать похоронил. Сын нервы треплет. Ему долго советовали отвлечься. Вот он и решил отвлечься с помощью тебя. Не совсем верно, но как есть. Через какое-то время ему это надоест. Он от тебя отстанет. Подыграй ему.
— Но деньги…
— Они у него не последние.
— Меньше всего я думаю о его деньгах. Это выглядит неправильно.
— Плата за нервы. А нервы он трепать умеет, — ответил папа. Вот тут возразить было сложно. Я согласилась с этими доводами, но осадок все равно остался. В итоге мы договорились с папой, что переедем послезавтра. А завтра у меня будет культурная программа.
Глава 13
У меня совсем не было настроения куда-то идти. Утром так и вовсе я поняла, что побаиваюсь Бориса. На первый взгляд он был обычным мужиком, который ездил на старой машине и ходил в забавных кофтах, в которых разве было на даче грядку копать. Но в нем было что-то такое, чего пугало. Во взгляде безжалостных глаз. Он ведь напоминал машину, готовую к решительным действиям вопреки интересам других. Мог спокойно переехать других людей, чтоб добиться желаемого. И это было неправильно. Неправильно и страшно.