— Еще раз будешь трахаться без презерватива с другими мужиками, накажу сильнее, — спокойно, но хрипловато прошептал он. Мои попытки оттолкнуть его ничем не увенчались. — Открой глаза и посмотри на меня. Я тебе обещал, что не буду делать больно. Но это и не значит, что я не могу тебя не наказать. Я не против, чтоб ты прыгала на других членах. У меня лишь одно условие: они должны быть в чехлах. Поняла? Не слышу!
— Поняла, — с трудом пробормотала я. Его пальцы еще находились на моих губах. Стоило мне их приоткрыть, как он этим воспользовался, проникая внутрь рта.
— Облизывай пальцы. Тебе ведь понравилось, что я ими делал? Давай, хорошая.
Наверное, это называется сломом. Но я молча выполняла то, что он говорил под его одобрительную самодовольную улыбку. В итоге он меня отпустил. Похлопал по щеке. Уже сползая с кровати, он посмотрел на меня.
— Никому не позволяй так с тобой поступать. Я могу один такое творить.
— С чего бы это? — недовольно спросила я, вытирая тыльной стороной руки губы.
— Потому что мы с тобой договорились играть, а другие не играют. Они унижают.
— Это было унижение, — снимая колготки и трусы, ответила я.
— Со мной это всего лишь игра. И надо же мне было тебя наказать за безалаберность, — ответил Борис, доставая из шкафа длинную кофту, наподобие той, в которой я была на съемной квартире.
— Но сам же говоришь, что у тебя была цель.
— Тебе это вряд ли бы понравилось. Значит, наказание.
— А тебе? Это нравится?
— Зачем мне делать то, что не нравится? — вопросом на вопрос ответил Борис.
Глава 14
Душ. Я стояла под струями воды, пытаясь смыть с себя ощущение гадливости. Мне было противно от произошедшего. Как будто я была половой тряпкой, которой вытерли блевотину. Противно. И ведь сама виновата, что поперлась с ним встречаться. Надо было подождать немного, когда появиться в моей жизни появится Никита. Но я не дождалась. Рванула к Борису, вот и получила. Добрый дяденька оказался еще тем уродом.
Обо всем этом я думала, натирая тело мочалкой. Мне казалось, что еще немного и все пройдет. Боль уйдет, вместе с мыльной водой.
Борис зашел в ванную без стука. У него не было замка, поэтому я не могла закрыться и спрятаться от него даже здесь. Он держал в руках стакан с соком. Окинул меня взглядом. Недовольно поджал губы. Почему-то мне стало страшно. Я сделала шаг назад. Чуть не поскользнулась. Он почему-то выругался.
— Чего истерику закатывать? Чего дурить? — он поставил стакан с соком на раковину. Отобрал у меня мочалку, кинув куда-то в угол.
— Не трогай меня.
— А еще чего не делать? — хмыкнул он, смывая с тела остатки пены. — Сказал же, что это всего лишь игра. А ты трагедию устраиваешь.
— Трагедию?!
— Цыц! Нечего мне тут голос повышать! — он выключил воду. Накинул мне на голову полотенце. Пока я не успела возразить, Борис впихнул мне стакан с соком. — Не дури. Сам дурной, а если еще и ты дурить будешь, то мы тут окончательно в дурости погрязнем.
Он мягко закутал меня полотенцем. Я пыталась глотнуть сока, но руки трясло. В итоге я донесла стакан до губ, но стекло только стукнулось об зубы.
— Вот чего себя так доводить? Дуреха! Пойдем в комнату.
— Не хочу.
— Предпочитаешь бежать домой в одном полотенце? — спросил Борис.
Мы дошли до комнаты. Камеры уже не было. Борис ее убрал. Даже белье поменял. Теперь оно было темно-синим с белыми облаками. Я села на кровать, чувствую дикую дрожь. Борис подвинул столик. Принес на него тарелку с нарезанной ломтями вареной печенью, солеными огурцами и вареными яйцами. Опять ушел на кухню, чтоб вернуться со второй тарелкой, на которой лежали хлеб и сыр. Пакет с тропическим соком. Еще один бокал.
— Чего смотришь? Ешь.
— Не хочу.
— Тебе надо поесть, — уже более мягче, сказал Борис.
— Кусок в горло не лезет.
— А нужно его пропихнуть. Аппетит приходит во время еды.
Мне хотелось забраться под одеяло, свернуться клубком и забыться, но я послушно сделала бутерброд. Начала его жевать.
— Понятно, что ты испытала стресс. Чем быстрее вернешься к привычному, тем быстрее отойдешь. А еда — это рефлекс автоматический.
— Я тебе этого не прощу.
— Простишь, — ответил Борис. — Тебе слишком любопытно, чтоб прерывать наши отношения. А мне интересно с тобой.
— И поэтому ты от меня не отстанешь?
— Все верно. Хочешь, чтоб я тебя отпустил, то скажи обо мне своему милому-любимому. Я с ним поговорю. Возможно, отпущу.