— Ты куда? — спросил Никита, когда я не стала дожидаться чая, а вместо этого пошла одеваться.
— Домой, — ответила я.
— Чего это? Мы же хотели вечер вместе провести.
— Я передумала.
— Обиделась? Нельзя быть такой меркантильной. Это ни к чему хорошему не приведет. Нужно быть самостоятельной, а не на мужчин вешать свои проблемы.
— Не надо мне читать лекцию. Лучше дверь открой.
— Силой держать не буду. Но ты ошибаешься. Потом созвонимся?
— Посмотрим.
Ничего ему обещать я не могла. Никита меня сильно разозлил. При этом я не имела права его в чем-то винить. Он мне ничего не обещал. Мы познакомились при странных обстоятельствах. Он мне так сильно понравился, что я начала думать о любви. Только разве это была любовь? И дело было не в том, что Никита мне не помог. Ему всего лишь хотелось со мной переспать. Это нужно было признать. А я на это повелась и придумала себе чувства, чтоб окончательно не упасть в собственных глазах.
На улице шел снег. Густой снег падал крупными хлопьями, норовил налипнуть на ресницы, пытался залезть в нос. Я скидывала его с шапки, но снег вновь ложился на нее пушистым сугробом, сваливался за шиворот, пытаясь пробиться к телу. Сталкиваясь с теплом, снег таял и покрывал кожу холодными каплями.
Позвонил Борис. Я скинула звонок. Метель свирепствовала. Она кружила вокруг меня заставляла теряться, изменяя привычную дорогу до неузнаваемости. Наблюдая за буйством природы, я чувствовала себя потерянной. Меня словно больше не существовало.
Домой я пришла довольно поздно. Папа спал на полу кухни. На столе стояла пустая бутылка водки. Видимо, он напился и уснул. Все же ему было тяжело. Так же тяжело, как и мне. Или мне было тяжелее?
Напиться? В холодильнике лежала еще одна бутылка и девять яиц. Пусто. Яичница и водка? Но от алкоголя уже тошнило.
Зайдя к себе в комнату, я достала из шкафа шорты и футболку, взяла сменную пару белья, переодела водолазку и ушла.
У меня было два варианта куда поехать: к Таньке или к Борису. Танька меня бы потащила куда-нибудь на вечеринку, где пришлось бы опять трахаться. С Борисом бы тоже пришлось это делать, но он был один, а компанию я бы не потянула.
О чем я думала! Уже от таких мыслей щеки начинали огнем гореть. И почему-то смущения не было. Лишь возмущение от наличия таких мыслей у меня в голове.
— Я к тебе приеду, — без предисловий сказала я.
— Возьми такси, — устало сказал Борис. Его голос был именно уставшим, но мне было так плохо, что я об этом не стала думать.
Метель продолжала бушевать. Такси везло меня сквозь снег, не обращая на непогоду. Водитель пытался завязать разговор. Я молчала, пытаясь понять: почему я поехала к Борису. Мне надо было злиться на него, а злости не было. И это меня пугало.
Знакомый адрес. Дом. Я расплатилась за такси и поднялась к Борису. Постучала. Борис открыл дверь почти сразу. Одетый в толстовку, байковых штанах и в тапочках коричневого цвета: он выглядел слишком домашним.
— Там совсем погода разбушевалась? — спросил Борис, пропуская меня в квартиру.
— Мне плохо, — сказала я.
— Я понял.
— Папа пьет.
— Через пару дней в себя придет.
— Я с Никитой встречалась, — зло скидывая ботинки, сказала я. Дернула за молнию на куртки. Чуть ее не порвала.
— Успокойся, — сказал Борис. Помог мне снять куртку. Потом взял меня за руки. Он ничего не делал. Просто взял мои ладони в свои и молчал.
— Мне плакать хочется, а не получается.
— Давай так. Сейчас мы пойдем с тобой на кухню. Я тебе сварю какао со взбитыми сливками. Мы достанем вкусные пирожные. После этого ты мне все расскажешь, — мягко сказал Борис.
— Опять сладкое? Борь, ты не боишься набрать лишний вес, потребляя пирожные в таком количестве?
— Не боюсь. Я ничего не боюсь.
— Почему?
— Терять нечего, — ответил Борис. — Страх есть, когда боишься чего-то потерять. А так, можно пожить в свое удовольствие. Ни в чем себе не отказывать.
Мы прошли на кухню. Я подошла, чтоб помыть руки. Борис достал из холодильника молоко, чтоб действительно сварить какао.
— Ты чем-то болеешь? Смертельный диагноз? — предположила я.
— Нет. Здоров как бык, проживший увлекательную жизнь.
— Тогда почему такие грустные мысли?
— Потому. От тебя сейчас самой позитива не вижу.
— У меня причина есть, — ответила я, садясь за стол.
— Как и у меня, — ответил Борис.
— Можно я у тебя сегодня останусь? Не хочу домой возвращаться.
— Оставайся.
— Тогда пойду переоденусь. И не надо на меня так смотреть! Я с собой вещи взяла. А то от тебя не дождешься и футболки.