— Знаю. Но как ты сказал? Сейчас есть время играть в героя, а потом, когда закончишь учиться, то ты станешь серьезным. Перестанешь заниматься глупостями. Ну а у меня глупости закончились в начале этого года. Я действительно не знаю, как от него отделаться. И не знаю, хочу ли я этого.
— А родители?
— Они разводятся. Им сейчас не до меня. Да и это моя жизнь, а не их. Я должна все решать сама.
— Не со всем можно справиться в одиночку.
— Знаю. Но пока все так, как есть.
Глава 18
— У меня матери не стало, когда мне шестнадцать было, — сказал Паша. — Она долго болела. Почти не ходила. Исход давно был известен, но я к этому оказался совершенно не готов. У меня просто крышу снесло на год. Я бросил учиться. Только через год пришел в себя, когда понял, что потерял квартиру.
— Обманули?
— Можно сказать так, — ответил Паша. — Я знаю, что когда появляется человек, который говорит, что друг, а потом протягивает руку, то хочется поверить этому человеку. Но на деле тобой хотят лишь воспользоваться.
— Знаю. Только поделать ничего не могу. Он меня шантажирует, но при этом говорит, что это все игра. С одной стороны, он вроде хороший мужик, а с другой — я понимаю, что ничего хорошего в этом нет. Ему скучно. Он играется. Я же раньше с таким не сталкивалась. Кого не спрошу, то говорят плыть по течению. Не пытается сопротивляться.
— А что он может сделать, кроме того, чтоб опубликовать видео?
— Не знаю. У него много связей, но с виду и не скажешь. Вчера он мне сказал, что если я хочу, то могу начать жить самостоятельно.
— Но ты не веришь, что справишься.
— Да.
— Ты умная и сильная. Уверенная. Зачем сомневаться в себе, когда ты можешь горы свернуть?
— Я в себе не настолько уверена. Мне все время кажется, что я не справлюсь. Тем более оказалось, что я совсем не умею разбираться в людях.
— А кто в них разбираться умеет? С виду все хорошие. Но стоит копнуть глубже, как начинаешь ужасаться. Я раньше думал, что ты другая.
— Какая? — Я хотела повернуться к нему, но почему-то не могла.
— Ты мне всегда казалась какой-то совершенной, что ли.
А сейчас же кажешься живой.
— Живой?
— Да.
— А мне кажется, что я совершила дикую и непоправимую ошибку. И что никогда, как прежде уже не будет.
— Люди всегда совершают ошибки. Их не стоит бояться.
— Думаешь?
— Ошибки делают нас сильнее. Мы ведь их все равно решаем. Перешагиваем и идем дальше. Это жизнь, которая преподносит нам уроки. И эти уроки нужно всего лишь заучить, чтоб потом двигаться дальше и обходить такие проблемы стороной. Вот ты говоришь, что я герой, а на деле мне просто нужно, чтоб кто-то мог… — он замялся, подбирая нужное слово. — Сказать-то как? Похвалил?
— Чтоб почувствовать, что ты кому-то нужен.
— Возможно.
— Я сама не ощущаю этой нужности. Есть лишь пустота. Страшная пустота, где уже якобы кто-то все решил за меня.
— Поставить еще чайник? — поднимаясь, спросил Паша.
— Нет. Надо уже спать ложиться, — ответила я, отворачиваясь от окна и освобождая проход к раковине.
Пашка положил кружки в раковину. И зачем я с ним разоткровенничалась? Все это походило на своеобразный нервный срыв, из которого мне не удавалось выйти.
— Ир, — позвал меня Паша.
— Что?
Он стоял слишком близко. Так близко, что можно было легко разглядеть его рыжие ресницы и мелкие прыщики, которые россыпью сосредоточились у него на левой щеке. В глазах решительность. И кулаки сжимает так, словно сейчас в бой кинется. Он был милым. Простым милым парнем, который хотел сказать что-то важное, но не решался.
— День был сложным…
Пашка не дал мне договорить. Я сама не поняла, как его губы оказались на моих. Пальцы зарылись в волосы, не давая отвернуться. Только мне не хотелось отворачиваться. Это было сумасшествие, но меня накрыла такая волна тепла, что отошли в сторону все холода. И лишь на грани сознания я понимала, что это неправильно. Он посчитал, что я легкодоступная. Вот и полез целоваться. Надо было его оттолкнуть, а я лишь ответила на его поцелуй, зачем-то поощряя. Пашка прижал меня к стене. Его руки скользнули вдоль моих плеч, чтоб спуститься к джинсам. Это охладило.
— Не надо.
— Ничего такого я и не собирался делать, — сказал Паша, прижимаясь лбом к моему лбу.
Его ладони продолжали оставаться на моих ягодицах, но в этом уже не было никакого сексуального подтекста. Он меня держал, словно боялся, что я исчезну, отстранюсь от него, увеличив расстояние между нами. Тепло его дыхания, ощущение близости, которое появляется от человека, который врывается в жизни грубо и по-хозяйски, переворачивая все с ног на голову. Я так сильно растерялась, что не могла найти слов. Вместо этого лишь водила пальцами по полосатой футболке не могла посмотреть на него.