Борис принес мне кружку с какао. Сел рядом. Он ничего не говорил. Просто сидел рядом.
— У меня диплом. Экзамены. Понимаешь?
— И? — спокойно спросил папа.
— Мне сейчас не до ребенка. Тем более что это ребенок от Никиты.
— Скорее всего, от него. Я следил, чтоб у тебя не было таких проблем.
— Чего теперь делать?
— Ир, у тебя два варианта: рожать или на аборт.
— Я не готова ни к одному из этих вариантов.
— А к чему ты готова? Проблема просто так не решится.
— Знаю. Отложить ее можно? Хоть на какое-то время?
— Иришка, ты хочешь стать матерью? Тебе сейчас нужен этот ребенок? Ответь честно себе, а не мне.
— Я не хочу детей. Совсем не хочу.
— Тогда тебе надо сделать аборт.
— Как же я могла в такое влипнуть!
— Надо было предохраняться. О чем я тебе говорил несколько раз. И в следующий раз не позволяй мужчинам гнуть их линию.
— Не буду больше ни с кем общаться. На всю жизнь хватило. И спать ни с кем не буду. Я что-то сказала смешного?
— Слова не женщины, а обиженной девчонки. Собирайся, поедем решать твою проблему.
— Думаешь?
— Поехали, трусиха.
Аборт пришлось делать через неделю. И это меня сильно выбило из себя. Я не могла понять, почему меня это так взволновало. Но такая грусть накатила, что я не понимала, как еще сдерживала себя, чтоб не разреветься. Борис меня не утешал, но и не читал лекции. Из-за этого я ему была благодарна.
— Почему все так получилось? — спросила я, когда мы уже почти подъехали к квартире.
— Это всего лишь урок, — ответил Борис. — А как у любого урока есть своя оценка от кола до пятерки. Теперь ты знаешь, что твое здоровье только в твоих руках.
— Знаю, но легче от этого не стало.
— А стало бы легче бросить все и воспитывать этого ребенка?
— Наверное, нет.
— Тогда в чем проблема? Перешагни и живи дальше. К экзаменам готовься. — Делать вид, что ничего не произошло?
— А что произошло? Проблема решена. Живем дальше, — ответил Борис.
Когда мы подошли к его квартире, то около двери нашили мужчину, который спал, прислонившись к двери. Шапка надвинута на лицо. Борис остановился. Достал телефон, чтоб вызвать скорую и полицию.
— Борь, почему ты решил, что он умер? — тихо спросила я.
— Он уже окоченел, — сказал Борис. — Печальный итог, но он был весьма ожидаемым.
Я видела фотографии сына Бориса, но не узнала в этом мертвом мужчине юношу с упрямым взглядом, который смотрел с фотографий. Борис держался до последнего. Он разговаривал с полицией и скорой. Потом кому-то позвонил. Я не слышала разговора. Села в угол дивана и ждала, когда это все закончится. Когда люди уедут, а в квартире опять станет тихо.
Взяла книгу, но не стала ее читать. Просто не смогла отвлечься. При этом не было никаких мыслей. Пустота.
— Не бойся. Ничего не поменяется, — ответил Борис.
— А мне кажется, что как прежде уже не будет.
— Просто исчезла еще одна проблема. Еще одна головная боль, — сказал Борис.
— Может, мы совершили ошибку?
— Веришь в мистику?
— Не знаю. Но на ум приходит…
— А мне ничего на ум не приходит. Он сам решил свою судьбу. Я пытался ему помочь, но не смог, — ответил Борис.
— Но сделал все, что мог.
— Возможно. А может недостаточно. Когда у меня был вопрос ухаживать за матерью или отдать ее в интернат, то я выбрал ее. Но при этом мог заняться сыном и женой.
— Ты все правильно решил.
— Тогда чего мы слезы льем о прошлом? Поможешь с ужином? Думаю, что сегодня можно будет съесть мороженое. И плюнуть на диету.
— Но только сегодня. Можно еще и завтра. Но не больше.
Борис почему-то опять посмотрел на меня, как в тот день, когда я согласилась переехать к нему. Это был какой-то особенный взгляд, который мне сложно было прочитать и понять. Вместо того чтоб еще что-то сказать, я положила голову ему на плечо. Плакать не хотелось, а вот избавиться от растерянности я просто мечтала.
— Все будет хорошо, Ириш.
— Это я должна тебе сказать.
— Разве есть какая-то разница кто и кому что сказал?
— Не знаю. Она есть?
— Не думаю. Главное, что мы с тобой оба в это поверим, — ответил Борис. — А мы в это поверим.
— Тогда придется поверить.
По Борису было сложно узнать скорбит он или нет. Мне вначале казалось, что он никак не отнесся к смерти сына. И только иногда я замечала его задумчивый взгляд, который смотрел в никуда. В такие моменты Борис крутил в руках очки, без которых плохо видел, и о чем-то думал. Но стоило ему увидеть, что я на него смотрю, как он тут же словно просыпался. Ворчал, что я ему покоя не даю, а потом прерывал занятия и куда-нибудь меня тащил. Иногда по делам, а иногда просто, чтоб вырваться из стен квартиры, где, похоже, ему не давали спокойно жить воспоминания.