До берега залива они добрались довольно быстро. Их тут уже с нетерпением ждали еще двое «котиков» оставленных охранять почти две дюжины «Зодиаков». Шептицкий облегчено вздохнул. Его спасение уже не вызывало никаких сомнений. Однако облегчение было непродолжительным. Четверо «котиков», собравшись в тесный кружок, начали о чем-то яростно спорить, то и дело, указывая руками в сторону одиноко стоявшего Арнольда. И это вызывало нешуточные опасения. Сердце предателя опять судорожно заколотилось под ребрами, ожидая неминуемого подвоха со стороны американцев. Так и случилось. Как оказалось, «Зодиак» был рассчитан всего лишь на четырех человек, облаченных в специальное снаряжение. Место для пятого «пассажира» отсутствовало, как таковое. Почему «котикам» не пришла в голову здравая мысль об использовании двух лодок вместо одной, никому неизвестно. Но после недолгих споров, сопровождавшихся бурной жестикуляцией, все четверо дружно кинулись к одной из лодок, вытащенных на берег, и, ухватившись за ее борта, стали тащить ее в море. Общими усилиями столкнув «Зодиак» на воду, они дружно вскарабкались в него, не обращая никакого внимания на Шептицкого, пребывающего в оцепенении. Наконец, ступор спал с Арнольда, и он закричал по-русски, забыв от волнения все иностранные слова:
— Эй! Вы куда?! Постойте! А как же я?! Вы меня забыли! Я же свой! Я с вами! — орал он благим матом, бросившись к нагруженной людьми лодке.
Но они по-прежнему не обращали на него никакого внимания, возясь с мотором. Лодка уже успела отойти от берега на несколько метров, когда он догнал ее и уцепился за борт, продолжая орать и умолять, чтобы его взяли с собой. Наконец, один из «котиков» не выдержав визга, пнул его прямо в лицо толстой рифленой подошвой, в надежде, что тот упадет. Арнольд не упал, но руки его невольно разжались, отпуская борт лодки. Этим секундным замешательством беглецы и воспользовались. Глухо зарокотал мотор и «Зодиак» с места рванул в ту сторону, где в полумиле торчала рубка подлодки. Арнольд машинально сделал еще пару шагов за ней, не чувствуя обжигающего холода Баренцева моря. Полы его шинели тут же намокли и потяжелели. Ужас и отчаяние овладели старшим лейтенантом. Но даже и в таком, почти безвыходном положении, его мозг лихорадочно искал спасения. «Не все еще потеряно. Можно ведь и вернуться. Забиться поглубже, где-нибудь в расщелину между скал и там попытаться переждать предстоящую бомбардировку» — судорожно выдавал рецепт будущего спасения воспаленный мозг. О том, что планировалась атомная бомбардировка базы, он так и не догадывался. Стоя по колено в стылой воде он обернулся к берегу, намереваясь срочно найти для себя укромное место. Он даже успел сделать один шаг, прежде чем заметил это…
На берег не спеша выходила, чуть прихрамывающая белая медведица. Но это была не простая белая медведица. Это был поистине монстр. Ростом она было с трехэтажный дом. Ее шкура, на фоне серых и унылых скал, была ослепительно, до рези в глазах, белой. И вся она, как будто подсвеченная изнутри, сияла в окружении ореола.
— Нет! Нет! Этого не может быть! — кричал Шептицкий.
А медведица, словно реагируя на крики, повернула голову в его сторону. Принюхалась. Заметив маленького человечка, стоящего по колено в воде посмотрела на него взглядом, вроде бы равнодушным, но в котором читался окончательный приговор убийце и предателю. Арнольд хлопнул себя по карманам шинели, где у него лежали пистолеты. Он выхватил сразу оба.
— На! На! На! — кричал он, нажимая на спусковые крючки.
Пули вылетали из обоих стволов, но не причиняли той никакого вреда. Она вообще, казалось не чувствовала, что стреляют именно в нее. Но звуки выстрелов, явно разозлили зверя, привыкшего к белому безмолвию Заполярного круга. В ее маленьких глазках вспыхнули и начали разгораться злые огоньки. Арнольд продолжал стрелять в нее до тех пор, пока у него не закончились патроны, и он не отбросил в сторону уже ненужные пистолеты. Призрак медведицы, а это был именно призрак, сделал один шаг по направлению к человечку. Тот, в свою очередь сделал шаг назад. Он сделала еще один, и Арнольд повторил за ним. Так они и шли, пока вода не добралась человечку до самой шеи. Он уже не чуял своим одеревеневшим телом, как смертельный холод сковал все его внутренности и уже добрался до самого сердца. Его охватило абсолютное безразличие ко всему, что происходило вокруг и внутри него самого. Но перед тем, как сделать свой последний шаг назад перед наступавшим на него призраком и окончательно скрыться под водой, он еще успел заметить, как медведица оскалилась на него своей громадной пастью из которой капала кроваво-красная слюна. И этот ее оскал был похож на УЛЫБКУ. Уже скрывшись под водой, он угасающим сознанием понял, что это была никакая не медведица и даже не ее призрак. Это была сама Земля, отторгавшая его из своего лона — обновленная и очищенная от всего наносного и противного ее сущности.