В кампаниях 1701–1703 гг. частично перевооруженная и реорганизованная русская армия освободила от шведов значительную часть Восточной Прибалтики, что позволило Петру в мае 1703 г. в устье Невы на Заячьем острове заложить Петропавловскую крепость, ставшую основой северной столицы России — Петербурга.
Полным провалом завершилась и попытка шведской эскадры захватить Архангельск летом 1701 г. Планы Стокгольма отрезать от Европы Россию и тем самым лишить ее возможности ввозить необходимые на первых порах вооружение и снаряжение обернулись потерей двух кораблей, которые были использованы русскими при взятии Нотебурга.
Успехам русского оружия благоприятствовала международная обстановка, сложившаяся в Европе в начале XVIII в. Известие о начале летом 1702 г. войны за Испанское наследство было с облегчением встречено в русских политических кругах. «Дай боже, чтоб протянулась», — писал Петр в июне 1702 г. Ф. М. Апраксину. И данный взгляд на ход европейских событий был закономерным. Международный конфликт в Западной Европе поглощал все внимание ведущих европейских государств, лишая их тем самым возможности прямого вмешательства в Северную войну. Это имело немаловажные последствия для успешной борьбы России за возвращение выхода к Балтийскому морю. Именно это обстоятельство имел в виду Ф. Энгельс, когда указывал на «исключительно благоприятное для России положение в Европе» [14], сложившееся в начале XVIII в.
Две грандиозные битвы, развернувшиеся на Западе и Севере Европейского континента, не соприкасались между собой в военном отношении. Однако это не означало их дииломатической и политической изолированности. Любые изменения на фронтах Северной войны и войны за Испанское наследство чутким эхом отзывались от Лондона до Петербурга, оказывая нередко существенное влияние на расстановку сил в регионах и даже на общее развитие европейской международной политики.
С возникновением войны в Западной Европе державы Великого союза и Франция прилагали немало усилий к прекращению Северной войны. Однако, сходясь в начальном пункте, их дальнейшие политические планы, резко расходились Французская дипломатия стремилась по окончании войны на севере создать дружественную Парижу коалицию в составе Швеции, России и Польши, чтобы затем направить ее вместе с Турцией против Австрии. Тем самым общая расстановка сил в Европе коренным образом изменилась бы в пользу франко-испанского блока. Альтернативной точки зрения придерживалось английское правительство, которое рассчитывало по заключении шведско-русского мира пригласить Россию в Великий союз, чтобы использовать ее силы против Турции, обеспечив тем самым тылы своей союзницы Австрии.
Однако дальнейшее развитие событий внесло существенные коррективы в планы английского правительства. В Лондоне вскоре стало известно о склонности Карла XII к традиционному союзу с Францией. Перед угрозой франко-шведского союза и слухах о сближении Франции с Россией, Англия оказывалась заинтересованной в нейтрализации Швеции по отношению к западно-европейскому конфликту путем продолжения Северной войны. Но не только страх перед шведской армией был причиной поворота в политике Лондона. Утверждение России в Восточной Прибалтике, строительство Петербурга и флота вызвало беспокойство морских держав, которые увидели в этом угрозу своим экономическим и военно-стратегическим интересам в регионе. Так, А. А. Матвеев, отмечая эту новую тенденцию в их политике, сообщал из Гааги, что морские державы и особенно Англия, постараются шведскими руками не допустить появления русского порта на Балтийском море. Таким образом, изменившаяся на северо-востоке ситуация привела и к изменению позиции Лондона по отношению к северному конфликту. В ее основу легла доктрина равностороннего ослабления Швеции и России, в которой Англии отводилось место «третьего радующегося».
Правительство Петра проявляло достаточную гибкость и осмотрительность по отношению к западноевропейскому конфликту. Провозгласив официальный нейтралитет, русская дипломатия вместе с тем старалась поддерживать как экономические, так и политические связи с обеими воюющими сторонами. Тем самым Россия оставляла за собой широкое поле внешнеполитического маневрирования, цель которого состояла в достижении благоприятной международной обстановки для успешного завершения войны.