На оккупированных территориях был развязан террор. «Хозяйничанье польских оккупантов было ужасным, – писал Мархлевский. – Белорусский крестьянин стал жертвой безжалостных преследований со стороны помещиков, офицерство издевалось над безоружным населением; еврейские погромы и убийства людей, подозреваемых в большевизме, стали обыкновенным явлением»[64]. Действия польских оккупантов привели к неизбежным последствиям, они оттолкнули от себя даже лояльные слои населения, недовольные политикой большевиков. «Ситуация на литовско-белорусских землях, подчиненных польским властям, – гласил отчет польской контрразведки, – очень быстро меняется не в нашу пользу»[65].
Население Белоруссии с надеждой смотрело на восток, но положение Красной Армии вплоть до осени 1919 г. оставалось весьма тяжелым. 3 июля ген. А.И. Деникин подписал «Московскую директиву», предусматривавшую широкое наступление для взятия столицы[66]. 10 августа Южный фронт был прорван, конница ген. К.К. Мамонтова пошла в рейд по советским тылам. 19 сентября Мамонтов соединился с наступавшим корпусом ген. А.Г. Шкуро[67]. Уже летом Главное командование начало переброску войск с Восточного фронта, где шло успешное наступление против войск адм. А.В. Колчака, на Южный, против Деникина[68]. Но эти части еще нужно было перевезти и сосредоточить на необходимых направлениях. Между тем в ходе боев белыми были взяты Одесса, Киев, Воронеж, Добровольческая армия устремилась в центр страны[69]. В сентябре наступление Деникина успешно продолжалось, Красная Армия несла большие потери и не была в состоянии справиться с кризисом[70]. Советское правительство старалось выйти из враждебного окружения.
Весьма недружественными были и северо-западные границы РСФСР. В январе 1918 году в Финляндии началась собственная гражданская война. Промышленный юг поддерживал красных, аграрный по преимуществу север – белых. Здесь образовалось правительство ярого националиста Пера Эвинда Свинхувуда. Советская Россия оказала помощь своим собратьям по классу оружием, но белые оказались на более высоком организационном уровне[71]. Еще во время Первой Мировой войны финны-добровольцы отправлялись в Германию, чтобы воевать на её стороне. Они составили 27-й егерский батальон[72]. Егеря по призыву Свинхувуда стали возвращаться домой. 18 февраля 1918 года прибыли первые их части, к 25 февраля их насчитывалось около 1 тыс. чел. Тогда же прибыла и первая партия шведских офицеров – около 28 чел[73]. Добровольцы начали формирование отряда, который затем вырос до отдельной бригады. Но в целом белая армия, командовать которой поручили генерал-лейтенанту русской службы Карлу-Густаву-Эмилю Маннергейму, была немногочисленной. Поначалу в её рядах числилось не более 3 тыс. чел., которые к тому же были плохо вооружены[74].
Финские левые социал-демократы не уделили достаточно внимания этой опасности и слишком увлеклись парламентской борьбой и выборами. Демократические институты работали на них, но только до тех пор, пока противная сторона не прибегла к насилию. Добровольческие отряды финской Красной армии были плохо обучены, офицерских кадров практически не было, а унтер-офицерские были крайне редки, – они закономерно не смогли выстоять против удара местных белых, поддержанных немецкими ветеранами[75]. Опорой Красной армии стали отряды рабочей Красной гвардии, которые начали формироваться после Февральской революции 1917 года.
Рабочие, приходившие в отряды красногвардейцев, поначалу попросту не умели даже зарядить винтовку. Успешно действовать против опытных и слаженных соединений они не могли[76]. В созданной Красной армии числилось около 100 тыс. чел. В стране находилось около 120 тыс. русских солдат и 70 тыс. моряков, в Гельсингфорсе стоял Балтийский флот. Однако русские части уже утратили дисциплину и были небоеспособными[77]. Многие из них не имели полного комплекта, они плохо снабжались продовольствием, испытывали проблемы с обеспечением обмундированием. Солдаты и матросы рвались домой, но часть из них готова была добровольно поддержать финляндских революционеров[78]. До прихода немцев белые не могли похвастаться успехами, несмотря на значительную помощь со стороны Швеции, присылавшей оружие, медикаменты, предоставлявшей 5 госпиталей и данные разведки[79]. Офицеры шведской армии помогали строить армию буржуазного правительства. Кроме офицеров Генерального штаба, шведы сформировали добровольческую бригаду численностью до 1 тыс. чел[80]. На положение дел самое мощное влияние оказывало наступление германских войск на разваливавшемся русском фронте.
65
1920 г., января 15, Варшава. Информационное сообщение разведывательного бюро II отдела штаба верховного командования польской армии о враждебном отношении литовского и белорусского населения к польским властям // Документы и материалы по истории советско-польских отношений. М., 1964. Т. 2. Ноябрь 1918 г. – апрель 1920 г. С. 476.
68
Болтин Е.А. Контрнаступление Южной группы Восточного фронта и разгром Колчака (1919 г.). М., 1949. С. 116.
71
Холодковский В.М. Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция. М., 1967. С. 54, 60, 124–125.
74
Свечников М.С. Революция и гражданская война в Финляндии. 1917–1918 годы (Воспоминания и материалы). М.; Пгр., 1927. С. 38–39.