Болота и леса, многочисленные озера и немногочисленные дороги – все это сужало возможности маневра и облегчало задачи обороны для заслонов, которыми прикрывались поляки. В этих условиях корпус поначалу ежесуточно проходил по 25–27 км, и в результате Гай действовал не в тылу, а на флангах отступавшего польского врага. 11 июля был взят Минск, к Свенцянам корпус вышел не на четвертый, а на седьмой день преследования, после чего перед ним была поставлена задача взятия Вильно[404]. Красная Армия овладела городом 14 июля[405]. В Белоруссии и Литве, как и на Украине, полякам удалось избежать окружения. Они уходили, бросая материальную часть и по возможности выводя личный состав. Войска Западного фронта понесли значительные потери при прорыве фронта противника. В некоторых частях они доходили до 40–60 %. Наступавшие войска испытывали острую нужду в боеприпасах (обеспеченность на 55–60 %), инженерном имуществе (на 40 %) и транспорте (на 35 %)[406]. Положение со снабжением обмундированием и обувью также было весьма тяжелым – ВЦИК призывал бойцов Красной Армии бережнее относиться к своим сапогам, гимнастеркам и шинелям[407].
У поляков таких проблем не было. Их снабжала англо-франко-американская коалиция. Правда, теперь перед польскими войсками возникла другая опасность. 11 июля командующий Юго-Западным фронтом А.И. Егоров отдал приказ о наступлении на Брест, навстречу войскам Западного фронта[408]. Перед войсками Пилсудского вставала угроза окружения. Некоторым разбитым польским и петлюровским частям удалось найти убежище в Румынии, к границе с которой на большом протяжении стали опять выходить советские войска. В связи с опасностью расширения конфликта 20 июля командование Юго-Западного фронта категорически запретило переход линии Днестра или какие-либо враждебные действия по отношению к румынам. «Поведение наших войск, – говорилось в приказе, – не должно давать повода к обвинению нас в агрессивных намерениях против Румынии»[409]. Во время разгрома польской армии крайне обострились пограничные споры на северо-восточных, западных и юго-западных границах Польши.
После освобождения Вильно из состояния нейтралитета вышла Литва, претендовавшая на древнюю столицу Великого Княжества Литовского. Литовские войска начали захватывать спорные территории, но уклонялись от сотрудничества с Красной Армией[410]. Литовцы выступили как нельзя вовремя – их небольшие силы могли создать серьезную опасность растянутым и плохо защищенным тылам Западного фронта, шедшего на Варшаву. 12 июля в Москве был подписан советско-литовский договор. РСФСР признавала независимость Литовской республики (Ст. 1), а также переход к Литве не только Вильно, но и Гродно, Лиды, Августова, Ошмян и Свенцян (Ст. 2). В Литву должно было быть возвращено эвакуированное во время войны имущество, частное и государственное (Ст. 3 и 4). Для поддержки разоренной войной Литвы Москва согласилась отказаться от претензий по выплате пропорциональной части общего государственного долга, а также передать ей 3 млн руб. золотом и дать право на рубку леса на территории в 100 тыс. десятин (Ст. 12)[411]. Таким образом литовцы, только пострадавшие от насилия поляков, выступили с требованиями на территории, на которых представляли абсолютное меньшинство. Соглашение о разграничении между советскими и литовскими войсками было достигнуто только 18 июля[412]. Вильно был передан литовцам 27 августа, то есть на этапе отступления Западного фронта[413].
У Праги также было свое видение исторических границ, и в январе 1920 г. она подтвердила его, начав наступление в спорной области – т. н. Тешинской Силезии. Экономически развитый и стратегически важный район имел смешанное польско-чешское население. Конфликт был остановлен в результате вмешательства Антанты, стороны согласились на плебисцит. Но в июле 1920 года чехословаки потребовали раздела спорной территории без голосования. Варшава вынуждена была согласиться с чехословацким требованием. Из 2222 кв. км с населением в 435 тыс. чел. Прага получила 1200 кв. км и 293 тыс. чел. Были проблемы и на словацко-польской границе, которые удалось урегулировать только в 1925 году. Как выяснилось позже – ненадолго[414].
405
Гай Г.Д. На Варшаву! Действия 3 Конного корпуса на Западном фронте. Июль-август 1920 г. М.; Л., 1928. С. 12–13.
406
Ноздрунов. Почему не удалось окружить полевую армию 4–7 июля 1920 года // ВиР. 1930. № 7. С. 82; 97.
407
24 июня. Воззвание ВЦИК ко всем красноармейцам и красным казакам о бережном обращении с обувью. Декреты Советской власти. М., 1978. Т. 9. Июнь-июль 1920 г. С. 362–364.
408
Директива армиям фронта о задачах дальнейшего наступления на Брест-Литовск. 11 июля 1920 г. Харьков // Директивы командования фронтов Красной армии (1917–1922). М., 1974. Т. 3. Апрель 1920 г. – 1922. С. 213–214.
409
Приказ командованию 14 армии о воспрещении перехода границы с Румынией. 20 июля 1920 г. Харьков // Директивы командования фронтов Красной армии (1917–1922). М., 1974. Т. 3. Апрель 1920 г. – 1922. С. 224.
411
Договор между РСФСР и Литвой об установлении сношений, заключенный в Москве 12 июня 1920 г. // Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. М., 1929. Часть 3. От снятия блокады с Советской России до десятилетия Октябрьской революции. Вып. 1. Акты Советской дипломатии. С. 33–34.