На экранах двух других мониторов видна бегущая навстречу взлетная полоса.
На экранах мониторов управления беспилотниками, идет африканский пейзаж с высоты птичьего полета. Через некоторое время перехватчики подлетают к цели.
Николаев: «Цель вижу».
Семенов: «Я тоже».
Полевский: «Николаев — цетокроны, Семенов — подводники. Огонь по готовности. Не тяните. После пуска посмотрим результат, и уходите на форсаже».
Николаев: «Есть захват, пошли».
Ромашов: «Не уйдут?»
Полевский: «Гиперзвук, быстрее ничего нет».
На экране монитора виден след стартовавших ракет. Цетокроны крутят головами и начинают погружаться, но не успевают. Обе ракеты взрываются у них над головами. Цетокроны погружаются, вздрагивая, осколки попадают в цель.
Николаев: «Есть поражение. Первый вычислитель отключился, переход на второй. Ухожу от цели и разворачиваюсь на лодку».
Семенов: «Есть захват, пуск».
Снова следы от пущенных ракет, но они взрываются, не долетая до цели. На экране монитора появляется красная надпись – «Тепловое поражение. Внутренняя температура выше критической».
Семенов: «Я горю, какое-то тепловое поражение. Попали на гиперболоид».
Полевский: «Тарань ее, пока не ушла, может, перископы посшибаем».
Семенов: «Есть. Не уйдет».
На экране монитора быстро увеличиваются перископы подводной лодки, затем вода, и изображение гаснет.
Полевский: «Молодец, Гастелло. Николаев, дай вид сверху на малой скорости».
Николаев: «Сейчас даю. Вычислители и связь постоянно переключаются. Бушуют, гады…»
На экране монитора возникает изображение моря, берег вдали. На поверхности плавают какие-то трубы и куски, видны большие пятна. Далее наплывает берег. Толпа расходится, мужчина вырывает сына из рук жреца. Далее прибрежные пальмы.
Полевский: «Ну что, будем считать, что шоковая терапия удалась. Белов, бери своего эфиопского друга, прыгайте в вертушки и летите туда, может, что-нибудь прибьет к берегу».
Арторист: «Будет лучше, если вас никто не увидит».
Белов: «Я отделение спецназа возьму».
Полевский: «Бери сколько нужно, боевую вертушку в помощь, контейнеры. Соберите все, что сможете».
Ромашов: «А если увидят, то что?»
Арторист: «Все мы будем под контролем. Трансляция снов может начаться, видений. Кстати, об этом. Сейчас за нашу страну возьмутся. Нужно, чтобы кто-нибудь из руководства выступил перед народом. Они могут транслировать сны религиозного толка, в том числе и с применением имеющихся религиозных представлений. К примеру, снится окровавленное божество и говорит, что недостойные подняли руку, покусились, могут еще и дети быть, если они есть в религии».
Ромашов: «Ангелы? Есть такие. Но нас вроде не трогают. А окровавленные, это тоже возможно?»
Арторист: «Стран, способных на такое сопротивление, немного, и они это знают. А изображения используют любые, главное, добиться результата, они еще и психов в массовом порядке делать могут».
Ромашов: «Нам говорили. В прибрежных районах население оповещено, приборчики мы раздаем. Хорошо, я позвоню президенту, может и церковь поможет».
Арторист: «В машине расстояние не играет большой роли, просто вдали это сложнее и требует времени. Поднять волну паники можно и без подготовки».
Полевский: «Все только начинается. Враг бесстыж, коварен и жесток».
Берег моря в Сомали ближе к обеду. По берегу идет местный житель. На берегу он видит какие-то продолговатые детали темного цвета, очень легкие, поверхность похожа на кожу. Взвесив в руке одну из них, он бросает ее на землю. Уходит вдаль мимо статуи Молоха. Из прибрежных кустов за ним наблюдают солдаты спецназа в масках, смотрят вдаль уходящему, подают знак. Из-за кустов появляется остальная группа в масках с пластиковыми контейнерами. Все бегут на берег.
Белов: «Все, что найдете, складывайте в контейнеры. Биоматериалы отдельно, пластик и металлы отдельно, и живее».
Солдаты рассыпаются по пляжу. Через некоторое время они возвращаются к контейнерам с добычей.
Белов: «Медузы и морские звезды не нужны, они местные».
Солдат подносит серебристый кусок металла и показывает его Белову. Также у него какая-то темная деталь.
Белов: «Этот алюминий, скорее всего, наш, но ладно, клади и его, а эта штука точно чужая, снаружи какая-то кожа, молодец».