- В кладовке, за дверью, - она быстро-быстро барабанила пальцами по клавиатуре. – Так и знала, что сжигать рановато, верно?
Ее манера все время задавать вопросы мешала вслушиваться – я начал понимать, почему Дик попросил меня сделать скидку на место работы.
Тем временем Дикобраз вывалил на пол все содержимое небольшого свертка – брюки, пальто, рубашку, ботинки и ремень. Нижнее белье он осмотрел, не вынимая, и тут же убрал подальше. Я обратил внимание, что его собственная одежда весьма напоминала оставшиеся после Робинсона обноски – словно подбиралась по описанию или фотографии.
- Ты переоделся в похожие вещи, надеясь, что убийца Робинсона вернется? Думаешь, это серийный убийца? – мои вопросы звучали глупо, но стоять пнем надоедает всем, даже профессорам литературы.
Внезапно наступила тишина; Элен повернулась и очень странно посмотрела сначала на Дика, потом на меня.
- Возможно, - Дикобраз внимательно разглядывал каждую вещь. – С чего ты взял, что это киллер? И с чего ты взял, что он был один?
Неужели тоже заразился манерой отвечать вопросом на вопрос?
- Пальто хорошее, качественное. Его носили много лет, а оно по-прежнему служило хозяину верой и правдой, - он с силой дернул бирку, но ткань не поддавалась.
Пришлось использовать скальпель.
– Фирма мне не известная. Есть шанс, что местное производство. А брюки подобраны недавно. Пятен почти нет, только лохмотья от постоянной ходьбы. Мужчины, особенно нищие, склонны привязываться к одежде. Видать, от прежних совсем ничего не осталось.
- Смотри, - от нечего делать я крутил в руках пояс, единственную приличную вещь из гардероба убитого, – здесь гравировка: «Джиму - оставайся таким же ковбоем всегда» и три поцелуйчика. Может быть, его звали Джим Робинсон?
-Отличная работа, Проф, - Дик прищурился, разглядывая надпись. – Примем за рабочую гипотезу. Лена, тебе придется проверить базы медгородка. Но я почти уверен, что этот тип родился далеко отсюда. И еще – сделай анализы внутренних тканей на токсины.
- Чего у меня, работы нет другой? – недовольно откликнулась женщина. – Между прочим, я не…
- Знаю, Лена. Спасибо, - Дик сунул отрезанную бирку и пряжку от ремня в карман и поманил меня за собой. – Идем, ночевать в морге – плохая примета, нечего привыкать раньше времени.
Нам вослед донеслось раздраженное фырканье доктора Варовски.
На этот раз мы шли гораздо медленнее – возможно, Дика одолела усталость, а может быть, он считал нас в безопасности на территории медгородка.
- Разве мы не должны выяснить, кто стрелял в него? И кто стрелял в нас? – меня одолевали сон и любопытство: я ничего не знал о том, как расследуют преступления, а первая находка изрядно потешила замолчавшее было тщеславие.
- Я не согласен с Леной, что прошлое ничего не значит, - пояснил Дик. – Прошлое делает нас теми, кто мы есть в настоящем. Он не родился сразу в Макдональдсе, бродягой и с гравировкой на ремне. Приехал сюда зачем-то, стал тем, кем стал – и его убили. А вот за что и кто это сделал – нам и предстоит выяснить.
Я настолько хотел спать, что не уверен, правильно ли запомнил его ответ. Кажется, он сказал именно это.
Мы шли по самому берегу, надежно укрытые склонами – вдалеке уже блестели на водной глади огни центрального входа. Дик бросил на меня мимолетный взгляд и добродушно хлопнул по плечу.
– Я должен был выбирать, что сначала – Макдональдс или морг. Поэтому смог добраться до Лены только сейчас.
- Мне кажется, нам бы не помешало…
- Да-да, – растерянно подхватил он. – Номер люкс, еда в постель и чуток женской ласки. Всем порой кажется, что в этом цель и смысл, но выходит иначе. Идем, Проф – этой ночью на сон не рассчитывай, на следующую, возможно, устроимся в поезде.
Может быть, после этого он говорил что-то еще, но слова потеряли для меня смысл – я спал на ходу.
Глава 3. Движущаяся мишень
Мы шатались по городу до самого утра. Напрасно я и так, и эдак пытался намекнуть Дику, что у меня хватит денег на пару коек в студенческом хостеле, даже мелькнула идея сыграть нахаляву и напроситься в общежитие к собственным студентам. По его смеху я понял, что затея идиотская. Но даже обычная гостиница Дика не устроила; мы перемещались из района в район, неторопливо, выбирая между широкими центральными магистралями и темными дворами нечто среднее: тихие, сонные улицы. Под утро закопошились дворники, загудели поливальные машины, спеша опередить общественный транспорт и автомобилистов-жаворонков. Мы успели пересечь реку дважды, обогнули центр прямо под ЛПМ (левая переферическая магистраль, дурацкая аббревиатура), зацепили самый край промышленного района и вышли к двум островам-паркам. Парки открывались в шесть – нам пришлось прождать полчаса, прежде чем удивленная женщина-сторож отперла ворота. Кажется, она прошептала нам вслед что-то про «влюбленных голубков» и «мерзкую гомосятину».