Магистраль скрылась от нас за крышами резных домиков-ресторанов и раскидистых кленов и тополей. Мы оказались в спальном районе, на горизонте вставал непроглядной черной массой лес. Очевидно, злополучный заповедник. Я хотел было спросить у моей спутницы, но ее сосредоточенное движение вперед не давало мне шанса. Вообще, я мог просто отстать и она бы не скоро это заметила.
У Нины явно была какая-то цель.
Неожиданно рассказ продолжился – теперь она тараторила без умолку, невпопад, словно отвечая на вопросы, которые задавала себе сама или задавали другие. Только не я.
- Я всегда хорошо к нему относилась, мы дружили в детстве. Его отец знал меня, иногда моя мама передавала Оскару привет… Вы не подумайте, ничего такого не было… и в тот вечер не было. Но он не ставил меня в известность о каждом шаге – Оскар вообще был такой… знаете, такой сам по себе. Очень самостоятельный. Много приятелей и ни одного близкого друга. Даже я… Летом он ездил на море и ходил под парусом, я видела фотографии. Понимаете, он бы ни за что не сказал, что у него какие-то дела… это никого не касалось.
Она все говорила и говорила, а мы шли прямиком к серому двухэтажному зданию, окруженному высокой оградой. Из дверей вышли двое – невысокий полнеющий мужчина и рядом с ним худощавый полицай, неловко мявший в руке кепи. Вид этой парочки мне не понравился. Все указывало на то, что они пройдут мимо, мы пройдем мимо, и все будет хорошо.
Ну, само собой, с чутьем у меня всегда выходил затык. С самого детства.
Моя милая спутница, поравнявшись с мужчиной в штатском, остановилась и вцепилась в его рукав, словно встретила господа Бога.
- Это он, господин следователь. Я узнала… я вам написала… я его узнала. Это он тогда… он встречался с Оскаром в тот вечер. Я готова поклясться - это он.
Никогда.
Никогда, никогда.
Больше никогда ни одна юбка не проведет меня так, как эта блондинистая бестия. Эту клятву я дал, пока юнец крутил мне руки за спиной и вел в здание полиции.
Помните, я представлял себе разговор с полицией? Весьма походило на трагикомедию. Ну так вот, все, что случилось дальше, соответствовало моим ожиданиям один в один, с той лишь разницей, что я был не потерпевшим, взывавшим о помощи, а самым что ни на есть подозреваемым.
Нимфа, понятное дело, скрылась, как только меня схватили. Сучка, дура, прошмандовка, идиотка малолетняя – эти и много других слов я использовал про себя, пока долговязый хлыщ вел меня по длинному серому коридору. Высокий господин в штатском шел за нами, след в след, сложив руки за спиной и напевая что-то в потолок. Я не испытывал злости – в тот момент еще нет – просто жалел о том, что бутылку минералки уже отобрали.
Мы поднялись на второй этаж по сырой, свежевымытой лестнице; за моей спиной мужчина поскользнулся, песня оборвалась; еле слышно выругавшись, он в два счета догнал нас. Мы прошли по завешанному выцветшими стендами коридору; стоило завернуть за угол, как меня втолкнули в комнату. Я налетел на стул и с трудом удержался на ногах. Щелкнул замок – краем глаза я заметил, что сержант остался в коридоре. Я плюхнулся на злополучный стул и приготовился к самому худшему.
Как оказалось – не зря.
- Здравствуйте, моя фамилия Тонин, - хозяин кабинета расположился в кресле спиной к окну. - С такой уж родился. Я – старший следователь, ведущий дело – возможно, вам уже известно, что за дело?
Я мрачно кивнул.
- Отлично. Тогда ваша очередь представляться.
- Эрик. Эрик Эмрон.
Он продолжал улыбаться. Я пожал плечами.
- Я бы не отказался взглянуть на ваши документы, мистер Эмрон.
- У меня их нет.
- Вот как? – улыбка стала хищной. – Отчего же такая неосмотрительность?
- Их нет, потому что они утеряны. Два дня назад. Еще до приезда в Мелаху.
- Весьма жаль. В таком случае, придется зафиксировать, что ваше имя и фамилия могут быть вымышленными или даже – надеюсь, что ошибаюсь – присвоенными.
Гадкий следак. За пять минут нашей беседы я успел возненавидеть его манеру жевать нижнюю губу и что-то рисовать на бумажке, при этом он не отрывал от меня взгляда ни на секунду. В том, что наш разговор принимает все более неприятный оборот, я не сомневался – и решил потрепать ему нервы.
- А что это за девушка, которая меня оболгала?
- Оболгала? – поднял брови Тонин.