- Я не знаю, - Катерина быстро-быстро замотала головой. – Я не знаю, правда. Она… она не показалась мне блондинкой…издалека.
- Но это был уже поздний вечер? – уточнил Дик.
Девушка кивнула и выбежала из комнаты.
Мы подождали, пока закроется дверь.
- Дик, это ничего не значит! Просто она увидела кого-то… это даже могла быть не девушка, а подросток.. такое, знаешь ли, случается…
- Ну да, знаю, - он ослабился. – Но тебя это все равно не волнует, правда? Что ж, теперь поговорим с друзьями.
Выяснилось, что близким другом Оскара Крамена не отважился назвать себя ни один парень из группы. Все с ним общались, все тусовались, но никто не сказал бы, что знал его мысли. Но многие – как минимум четверо – подтвердили, что единственными «неоприходованными» в группе оставались Эмма и Тори, и что в последние дни Крамен особенно распускал перед ними хвост. Так как девушки везде ходили вместе, невозможно было понять, перед кем именно. Или сразу перед обеими.
- Он все мечтал с двумя, - липким шепотом сообщил толстый, одутловатый Герман. – Говорил, если в порнухе так показывают, то и в реале можно. Вряд ли кто-то из них на подобное согласился.
- Они его отшили? – уточнил Дик.
- Такой и отшивать не надо – достаточно сжатый кулак показать, - Герман оглянулся, словно девушки могли прятаться в шкафу или под столом. – Эмма у нас знаете… ну… палец в рот не клади. В смысле может психануть и врезать… Ну я не то хотел сказать, будто она псих…А еще его папаша приходил в тот день в колледж. Вышел весь белый от злости - многие видели. Но Оскар успел слинять…
За следующий час мы узнали много интересного, но совершенно ненужного о жизни всех трех убитых парней. Большая часть одногруппников знала их еще со школьной скамьи – ничего удивительного, школ в Мелахе было всего три. К концу допроса я разнервничался не на шутку – едва ли не каждого Дик обязательно спрашивал о Виктории. Только двое или трое высказали предположение, что Тори была влюблена в Крамена, однако, подобно остальным, подтвердили, что его девушкой или приключением на одну ночь никогда не была. Что касалось Эммы – я все время напоминал себе, что она была падчерицей убитого Робинсона, с которого все началось – то на ее счет мнения разнились сильно. Судя по всему, Эмма предпочитала довольно агрессивный стиль в одежде, носила много черного и с большим количеством разрезов, шнуровок и молний. И занималась какими-то единоборствами, но какими – никто не знал. Может быть и вовсе - йогой. Черные кудрявые волосы она стягивала лентой, которую могла неожиданно распустить – парням оставалось только пускать слюни. Многие из них теперь откровенно заявляли, что девушки были лесбиянками. Однако одногруппницы на подобное реагировали презрительно – многие из них до сих пор дружили со школьными соседками по парте: Мелаха была слишком маленьким городком, чтобы подобные парочки разбивались с поступлением в колледжи.
- Нам очень не хватает расписания, - пробурчал Дик. – Все-таки Булю придется посидеть, пока мы допросим папашу Крамена. И надо проверить, нашел ли кто-нибудь мобильник этого гения от журналистики. Кто у нас там остался?
- Один приятель Урсава и Кесьлевского, - я вел список учащихся по его просьбе. – Сдал экзамены досрочно и свалил на море.
Дик объявил, что будет сидеть в комнате до окончания занятий и суммировать услышанное, а я отправился в отель. Уже в дверях до меня дошло, что все мои вещи в буквальном смысле надеты на мне и собирать особо ничего не надо. Может быть, стоило взглянуть как дела у Софии, но в ней не приходилось сомневаться – она справится.
За окном стих ветер, стемнело. Лужи высохли, а небо затянула тонкая пелена прозрачных облаков. Я развернулся, чтобы поймать такси до вокзала, и столкнулся лицом к лицу с Викторией Ларие.
- Пожалуйста…пожалуйста, вы же знаете, что это неправда! – девушка билась в истерике, вытирая рукавом залитое слезами лицо. – Вы же знаете, он ничего такого не делал! Между нами с Оскаром ничего… ничего…
Остаток предложения утонул в рыданиях.
Что оставалось делать? Я приобнял бедняжку, которая даже не сделала попытки уклониться, и повел в парк, на ближайшую скамейку. Слезы постепенно высохли, я подождал еще немного и осторожно вернулся к разговору.
- Если честно, Виктория, я ничего не понял. Кто не виноват?
- Мой отец… - всхлипнула та. – Мой отец не убивал Оскара!
- Конечно, не убивал, - пожал плечами я. – А с чего…
- Мне позвонила Котя. Катерина Дайва, то есть. Потом Рита, Тамма и еще пара ребят. Они сказали, их допрашивали обо мне. И что я – главная подозреваемая….в смысле, что из-за меня его…