- Допустим, что вам нужно?
- Вы знали, что Робинсон приезжал сюда после развода?
- Кто? – он нахмурился.
- Джим Робинсон, муж Глэдис.
- Его фамилия была не… да, я знал. Хотя я сам его не видел, - поспешил он добавить.
Судя по всему, Робинсон и правда был тем еще забиякой. Но неужели Захария не знал его фамилии? Впрочем, не важно.
- И что он здесь делал?
- Приехал плакаться Глэдис. Просил взять его обратно, клялся, что исправился, что жизнь его научила – вы знали, что он скатился до помоек?
- Да, - что-то совсем далекое от милосердия в его голосе покоробило меня.
- Ну вот, прямо в лохмотьях и завалился сюда. Глэдис ему выкинула из окна старое пальто, даже на порог не пустила.
- Это было в день смерти Оскара Крамена?
Священник пожал плечами.
- Может быть. Или сразу после, я не знаю.
- Джим встречался с Эммой?
- Нет, девчонка куда-то сбежала. Грейс даже думала идти в полицию, а тут как раз заявился Джим и…
- Про Эмму все забыли, - подытожил я.
- Глэдис – воплощение материнской любви, - важно отчеканил Захария. – Она всегда хотела как лучше для своего чада и не ее вина, что девчонка отбилась от рук.
На эту чушь я даже отвечать не стал.
- Патер, а что дальше было с Робинсоном? То есть с Джимом?
- Как что? Глэдис ему выкинула денег на дорогу, и он тут же убрался.
- Так вы были в доме в этот момент, патер? – осенило меня. – Поэтому Глэдис и не дала Джиму ни единого шанса, верно?
- Да как ты смеешь, мальчишка! – патер попытался придать себе авторитетный вид. – Наша религия учит..
- Чему учит ваша религия мне совершенно до лампочки, - прервал я его. – Патер, вы гнусный тип. Вам нужна эта земля, и вы планомерно прибираете ее к рукам. Может быть, вы убили Лема Кесьлевского, потому что он собирался вас разоблачить, его друга Урсава, чтобы тот не нажаловался папаше-нефтяному королю и Оскара Крамена, потому что парень что-то пронюхал? Как вам такая версия? Ну а с Джимом мы и так уже выяснили… А, может быть, это вы его и спровадили, а Глэдис и знать не знала?
- Прекратить! Немедленно прекратить!!- неэстетично завизжал патер Захария и даже топнул ногой. – Это все грязные инсинуации!!
О, кажется, я попал в самую точку.
- У вас давление поднимется, патер – не волнуйтесь.
Скорее бежать отсюда, разыскать Дика и попытаться ему все объяснить.
Иначе Павлу Крамену несдобровать.
- Я намекну следователю, что вашу безземельную и безымянную церковь пора прикрыть, патер, - злобно улыбнулся я и направился прочь.
По лицу Захарии струился пот.
- Грязный недоносок! Мальчишка!
Несмотря на свою упертость и косность, мой отец был не слишком религиозен – и это хорошо. Мать посещала общую церковь раз в месяц или два – когда слишком уставала или скучала по разговорам. Я ходил с ней только в раннем детстве, потом забросил это дело, предпочитая книжки и прогулки по окрестностям. Патер Захария в очередной раз продемонстрировал мне, что якобы отеческая любовь чаще всего оказывается показушной.
Я помчался на трамвайную остановку, в очередной раз жалея об отсутствии мобильного телефона.
Хотя Дик, скорее всего, не ответит на мой звонок.
Трамвай стоял на кольце целую бесконечность, и я изрядно продрог на промозглом вечернем ветру. От нетерпения я не стал садиться и протоптался всю дорогу на задней площадке, заставляя нервничать окружающих. В холле «Красы Юга» не было ни души. Я не поленился подняться в комнату, но не обнаружил никаких следов Дика. На лестнице меня ждала встреча я с Софией Гуэр.
Синяки на лице женщины постепенно рассасывались, наливаясь желтизной, отчего издали она походила на покойника. Я открыл было рот, но осекся – свирепость ее взгляда обжигала безо всякого переносного смысла.
- Ах ты…
- Минуточку! – я вильнул в сторону, потому что встречаться с ее кулаками совершенно не входило в мои планы. – Давайте внесем ясность, госпожа…
- Я сейчас тебе внесу ясность, ирод! Лишь бы кого, так?! Обвиняете первого попавшегося, и думаете, вам это сойдет с рук?!
Признаться, я плохо понимал, о чем она говорит. Сбежав в холл, я остановился у дверей - в голове начало проясняться.
- София, подождите! София… я здесь не при чем. Я не верю, что Павел виновен, слышите? Я должен поговорить с Тониным! Я знаю, как все объяснить.
Она не сразу услышала меня, озираясь в поисках подходящего оружия. Потом очнулась и уставилась на меня мутными, заплывшими от отека и злости глазами.
- Так чего стоишь, словно пень?! Давай, пошевеливайся!
Я так и поступил.
Потребовалось время, чтобы сесть в подходящий автобус. Я не мог похвастаться хорошим знанием Мелахи, поэтому сразу спросил у кондуктора, где лучше выйти, чтобы попасть в полицейское отделение. За честность я был награжден весьма подозрительным взглядом, но все-таки сошел на правильной остановке. У входа меня встретил уже знакомый сержант – интересно, у Тонина другие дежурные вообще бывают?