- К.. конечно, мисс ван Кон. Завтра буду с самого утра.
- Мы знаем, что вы не сможете сделать доклад о материалах конференции, господин из Управления особо заострил на этом внимание, но неофициально могу сообщить, что декан очень горд тем, что вы представляли наш университет. Думаю, так и до гранта недалеко.
Она тоже хихикнула, но довольно сухо.
- Чуть не забыла, Эрик. Вам восстановили пропуск – больше его не теряйте, пожалуйста – сможете забрать завтра у охранника. До встречи.
Я подвинул кресло к окну, заварил чаю – и сел. Просто сидел так час или два кряду, ничего не понимая. Точнее, понимая все.
Дик все устроил, и даже словом не обмолвился. Успокоил моих родителей, уладил дела с квартирой и работой. Сначала я не мог представить, когда он нашел на это время, но быстро сообразил, что своим дилетантским расследованием сам же ему это время подарил.
Бедный малыш Эрик, за ним все еще надо подтирать лужицы и стирать пеленки. Несамостоятельный щенок!
Как же я злился на самого себя. Что не попросил как следует прощения, что влез туда, куда не следовало, что вел себя как последний кретин. Завтра мне расскажут, что это за господин из Управления, но какая разница? Дик нашел время обо мне позаботиться, а в награду получил безответственную обузу на своих плечах.
Я так и уснул в кресле, но проснулся еще затемно. Принял душ, собрал материалы и отправился на работу. Так прошла неделя - визит к родителям, приятная премия от декана, которая ушла на новый ноутбук, подготовка расписания на зимнюю сессию. И все было ничего, все как обычно – но что-то глодало меня изнутри, что-то липкое, мерзкое и очень живучее.
Промаявшись так какое-то время, я сел за «утренние страницы».
Я исписал вместо трех страниц десять и только тогда понял, в чем дело. В убийстве Робинсона. Я совершенно точно знал, что Павел Крамен невиновен. Я понимал, что стараюсь оправдать очередную авантюру… и хорошо помнил, что мне велели держаться подальше. Как можно дальше от всего этого.
Но я понимал, что не смогу вот так сидеть, ничего не делая. Не прощу себе этого никогда.
Честность возобладала над жаждой приключений – я отправился разыскивать таинственное Управление, где работал Дик. О том, что в стране такое есть, постоянно муссировались самые невероятные слухи – мол, это не разведка, но круче, не спецназ, но быстрее, не полиция, а чуть ли не личная правительственная охрана.
По крайней мере, Дик на спецназовца не походил, и личной охраной кого-либо не занимался. Ну разве что меня в течение недели.
В центральном отделении полиции на меня посмотрели, как на сумасшедшего. Огромная люстра вестибюля отражалась мириадом светящихся точек в стеклянных перегородках. Приемом посетителей занималась молодежь – подтянутые, в форме «с иголочки» ребята, которым даже я, наверное, казался уже не ровесником, а старпером. Меня тщательно проверили на металлодетекторе, потасовали от одной справочной к другой, чуть не отправили в приемник для загулявшей шпаны, но в итоге я оказался «на ковре» у лейтенанта Мерузы – моложавого, с легкой сединой на висках, с глубоким грудным голосом и очень подтянутого мужчины лет пятидесяти.
- Я слушаю Вас, господин Эмрон. Так уж вышло, что сегодня мой черед отвечать на дурацкие вопросы.
Он говорил совершенно открыто то, что думал. Я решил ответить тем же.
- Лейтенант, некоторое время назад я был… так получилось, что я сотрудничал с неким Управлением, точнее, одним из сотрудников. Я понятия не имею, как называется его должность – инспектор, следователь, агент или иначе – я не знаю адреса и даже фамилии. С таким набором информации я выгляжу более чем глупо, это ясно – но я предпочел сразу прийти сюда, а не собирать слухи и сплетни по мировой сети. Я предполагаю, вы понимаете, о каком Управлении идет речь. Я всего лишь хочу узнать адрес, потому что должен сообщить важную информацию тому человеку. Увы, мне не оставили никаких контактных данных для этого – поэтому я здесь.
Меруза, сложив руки перед собой, разглядывал меня в упор. Стену за его спиной украшали дипломы, памятные медали и портреты: министр внутренних дел и рядом с ним Георг Саблин, новая восходящая звезда столичной прокуратуры. Вообще довольно безжалостный тип, по крайней мере, на словах. Я хорошо знал его имя, потому что телевидение буквально кишело выступлениями и обещаниями разобраться с организованной преступностью в стране самыми радикальными методами.
Расследование убийства Робинсона выглядело совсем не так радужно, как изображалось в интервью. Меруза проследил за моим взглядом и слегка нахмурился. Хотя лейтенант сидел за рабочим, поистине необъятным столом, а я стоял, создавалось впечатление, словно это он смотрит на меня сверху вниз. Он был на своем месте, а я откровенно отвлекал его от работы всякой чушью.