Хороший вопрос. Сам бы вот знал на него ответ…
Меня, конечно, донимал вопрос, кто убил Робинсона. Я привык задаваться им последние три недели, нельзя так просто слезть с иглы, не получив удовлетворения. И мне хотелось еще раз увидеть Викторию – или хотя бы услышать, выяснить, чем я так ее обидел. Если будет суд над настоящим преступником, можно пригласить ее приехать в столицу, покатать по реке на пароходе…
Я замечтался.
- Вы поставили меня в тупик, - признался я Крамену. – Я и сам не знаю, почему так хочу докопаться до правды. Я не знал Робинсона, не знал вашего сына и его друзей, да и с вами едва знаком. Просто для меня это важно. Важно, чтобы все получилось правильно.
- И что вы хотите от меня?
- Мне нужно знать, что вы делали в столице в тот день.
Я хотел пояснить, какой именно день, но этого не потребовалось. Крамен, словно улитка, шмыгнул в раковину и замкнулся.
- Павел, следствие все равно выяснит. В конце концов, ваш собственный адвокат вцепится в этот пункт мертвой хваткой – это же главное свидетельство обвинения. Докажи он, что вы вовсе не могли встретить Робинсона и убить…
- Хватит!
- Что хватит?! – я постепенно входил в раж. – Вы что, не понимаете, что вам грозит? Вы делали что-то противозаконное? Принимали наркотики, закупали паленый алкоголь? Ходили по проституткам? Лучше сесть за это, чем за убийство с отягчающими! Или это любовница? Поверьте, она с радостью подтвердит ваше алиби, Отелло нынче перевелись. Вы что, не…
- Уходите.
- Фиг вам, - я закинул ногу на ногу, усаживаясь поудобнее. – Краткосрочное свидание может длиться до трех часов. Применим дедукцию. Вы явно ездили к кому –то, вон, даже щека задергалась. Любовница у вас и так есть, зачем заводить еще одну вдалеке? Нерезонно. Другая родственница? Об этом было бы в материалах дела, но – и прокурор будет на это напирать – вы коренной мелаховец, никаких родственников в столице не имеется. Однако этот кто-то вам был очень важен и важен до сих пор. Кто был самым важным человеком в вашей жизни? Сын, Оскар. Теперь его нет, но может быть, после него осталась…?
Я похолодел от собственной догадки.
- Ваш сын был бабником, - прошептал я. – И вы узнали, что одна девушка…
Он набросился на меня.
Я грохнулся со стула и больно ударился затылком о каменный пол. Мы покатились, сцепившись как два котенка.
- Имя… - прохрипел я. – Она может вас спасти…идиот…
Подоспевшие охранники нас разняли и как следует обыскали обоих. Павел плевался, я потирал чудом не треснувшую макушку.
- Павел… - меня уже вели на выход.
Он не ответил.
Проклятье! Забрав телефон и паспорт, я заскочил в уборную, убедился, что не истекаю кровью, а просто стал обладателем большой шишки, и вышел на улицу.
Еще одна оборванная ниточка… тупое упрямство Крамена выбешивало. Я пнул несколько валявшихся банок из-под пива и не почувствовал облегчения. Хотелось трясти его тупую башку, пока не расколется.
В смысле, пока не признается.
Телефон взорвался звонком из деканата – по мне уже успели соскучиться. Я так и не подал списки тех, кто записался на курс в этом году, а ведь скоро предстояла очередная дата платежа за учебу. Ощутив весьма смутный укол совести, я поехал в университет. Как известно, при недостатке вдохновения, надо заняться чем-то насквозь рутинным.
Мои журналы записей явно нуждались в хорошей ревизии. Я скрючился над рабочим столом и кое-как разбирал имена и фамилии, сличая их с общим списком поступивших на первый курс. Конечно, они сами должны были заранее отметить в системе, какие предметы выбрали, но как показывала практика, после первого занятия часть отсеивалась, потом включалось сарафанное радио, и приходили те, кто изначально вовсе не собирался посещать мои лекции. Поэтому окончательно списки оформляли к концу октября. Я старательно заносил в систему фамилию, имя, место, откуда приехал студент и возраст – все это требовалось бухгалтерии для расчета стипендий и скидок.
На предпоследней записи я споткнулся.
Ив Дэмпион.
Я напряг все извилины и профессиональная память на лица не подвела – я вспомнил худенькую, усыпанную веснушками девчонку, пришедшую на первое занятие с тяжеленным рюкзаком, полным книг. Я еще пошутил, что она, наверное, ограбила нашу библиотеку, а бедняжка залилась краской и пролепетала, что ей разрешили все это унести домой.
Ив Дэмпион.
Единственная из всех первокурсников девушка, приехавшая из Мелахи.
Шансы, что я ошибаюсь, существовали. Может статься, они были весьма высоки, но с отчаяния на такие мелочи не обращаешь внимания. Я торопливо записал ее номер телефона, сдал свои списки и елейно поинтересовался у Ванконши: