Если Эшли держалась настороженно, ее сын не знал тормозов. Он спокойно играл на террасе, но, увидев «БМВ», поспешно вскарабкался на ноги и с воплем: «Красивая машинка!» — понесся по подъездной дорожке с максимальной скоростью, с которой могли только нести его маленькие ножки. Витор заулыбался и широко развел руки, и Томас очутился в его объятиях.
— Привет, мое несчастье! — поздоровался Витор, приподнимая его вверх и щекоча его попку. — Ты хочешь посидеть в моей машине?
Ребенок пришел в полный восторг и попросил: «Пожалста».
В горле Эшли образовался ком, и ей пришлось сморгнуть слезы. Какие бы трудности ни ждали впереди, сейчас ее тронула до глубины души встреча сына с отцом.
— Что за парень? Родственник? — резко спросил Лейф, когда Витор сел на сиденье водителя и усадил ребенка на колени.
Эшли в испуге взглянула на сына. Если Томас и унаследовал ее нос и подбородок, его сходство с Витором проглядывало в форме и цвете глаз, в линии рта. У нее их родство не вызывало сомнений, но это потому, что она знала о нем. И вот Лейф заметил это сходство.
— Родственник? — отозвалась она эхом с почти панически забившимся сердцем.
— Томас, похоже, хорошо его знает, вот я и решил, что он твой кузен или еще кто.
Она нервно рассмеялась:
— Нет, это Витор д'Аркош. Помнишь, я говорила тебе, что его компания строит здесь виллы?
— И бывший член команды Саймона? Да. Я должен был догадаться, но я давно уже не видел его фотографий. — Лейф нахмурился, глядя, как радостно вцепился малыш в рулевое колесо. — Томас расположен к нему дружелюбнее, чем ко мне.
Это потому, что ты не дружелюбен с Томасом, подумала Эшли. Теплое приветствие Витора не шло ни в какое сравнение с сухим «Хеллоу», которое бросил ему Лейф перед тем, как сосредоточить все свое внимание на ней.
— Томасу очень нравится его машина, — успокаивающе сказала она.
— Как часто здесь бывает этот д'Аркош? — заинтересовался Лейф, словно почувствовав в нем претендента на ее любовь.
— Да был раза два. Я же говорила, что он хочет купить мой дом. Спасибо, — сказала Эшли уже Витору, подошедшему по подъездной дорожке, с подпрыгивающим перед ним Томасом, — вы осчастливили маленького мальчика.
— Всегда готов, — усмехнулся Витор.
— Это Лейф. Лейф Харальдсен. — Она познакомила двух мужчин.
— Еще что-нибудь терялось в мусорных ящиках? — спросил Витор после обмена рукопожатием с датчанином.
Эшли стыдливо улыбнулась:
— Нет.
— Вы намерены предложить Эшли новую цену за дом? — резко спросил Лейф.
Витор нахмурился, как бы осуждая такой натиск и вообще то, что датчанин был в курсе ее дел.
— Как раз за этим я и приехал.
— И каково же новое предложение? — поинтересовалась Эшли.
По взгляду, брошенному на нее Витором, она поняла, что он предпочел бы обсудить этот вопрос наедине. По правде говоря, она и сама так считала. Ни к чему ей, чтобы Лейф влезал в ее дела, — хотя он обязательно забросает ее вопросами, как делал это и раньше, — но она ведь уверила Витора, что они двое были близки.
Витор назвал еще большую сумму.
Она улыбнулась:
— Спасибо, но ответ прежний.
— Ты отказываешься от такой суммы? — запротестовал Лейф, в изумлении уставившись на нее. — Да если ты получишь столько за дом, а я продам свою квартиру, у нас хватит денег на свадьбу и на покупку… — Он смолк, и сквозь его загар проступила краска стыда — он, очевидно, сообразил, что зарвался и может выглядеть небескорыстным, поэтому спешно сверился со своими часами. — Через пятнадцать минут у меня деловое свидание в Лагоа. Мне пора трогаться.
Улыбнувшись Эшли, вежливо кивнув Витору и совершенно забыв о Томасе, он поспешил к своему фургону.
— Ты вроде называла его красивым, — заметил Витор, когда датчанин отъехал.
— Он красив.
— Угу, своими голубыми глазами, загаром и улыбкой, типичной для рекламы зубной пасты, он напоминает мне хозяина охотничьих угодий. — Витор кивнул в сторону Томаса, который присел на корточки на террасе и разглядывал что-то у корня лозы. — Да и малыш невысокого мнения об этом парне.
— Может, и так, — сдержанно ответила Эшли. — Что бы ты ни говорил, он мне нравится. Что такое? — воскликнула она, когда Томас вдруг громко хихикнул.
Она подошла поближе, и в этот момент на божий свет выполз тот, кто пробудил живой интерес ребенка. Эшли в ужасе уставилась на волосатого черного паука, а сгоравший от любопытства Томас протянул свой миниатюрный пальчик.