Витор пододвинулся к ней по софе.
— Тогда все в порядке, — сказал он.
Она с дрожью втянула в себя воздух.
— Что, извини?
— Мы оба любим друг друга. Знаю, не так все просто в отношениях между мужчиной и женщиной. Но почему так сильно любящие друг друга люди столько времени мучают друг друга?
— Ты прощаешь меня за то, что я скрывала от тебя Томаса?
— Я простил тебя. Я понял, что ты только хотела защитить его, уберечь от неприятностей. Знаю, тебя удерживал страх. — Он взял ее руку. — И меня это не удивляет. После того как я отказался, как ты думала, от тебя, а потом еще и устроил тебе разнос, когда разбился Саймон, я оказался далеко не на высоте. Ты же не знала, как я поведу себя. На твоем месте я тоже опасался бы.
Она достала носовой платок из кармана и высморкалась, потом сказала:
— Но из-за меня ты потерял пятнадцать месяцев жизни Томаса.
— Может быть, но одно я знаю совершенно точно: тебя я уже больше не потеряю. Ни за что. — Витор обнял ее за плечи. — И я вовсе не делал вид, что влюблен в тебя. Я прикасался к тебе только потому, что мне трудно сдерживать себя, и поэтому прибегаю к хитрости Саймона — пытаюсь подтолкнуть судьбу. Я надеялся: если я дам понять тебе, как я люблю тебя, ты поймешь, что тоже любишь меня.
Ее переполнило ощущение неизбывного счастья.
— Люблю, — заверила она его.
Витор притянул ее к себе и прошептал:
— Eu amo-te.
— Eu amo-te, — ответила она, и он поцеловал ее.
Его поцелуи были глубокими, любящими, жадными, и прошла целая вечность прежде, чем они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание.
— Так наденешь его? — спросил он, достав из заднего кармана брюк кольцо и глядя на нее без улыбки. — Выйдешь за меня замуж?
Эшли улыбнулась:
— Когда делают предложение, разве не встают на колени?
— И умоляют? — Витор театрально приложил руку к своим бровям. — Чего только не должен делать мужчина? — взмолился он. — Но если миледи настаивает…
— Не настаивает, — рассмеялась она и удержала его.
— Ты выйдешь за меня?
Эшли заглянула в темно-карие глаза обожаемого ею мужчины и с готовностью ответила:
— Да.
— Как можно скорее? — спросил Витор, надевая кольцо с топазом на ее палец.
— Как только все будет готово.
Он опять поцеловал ее.
— Думаю, мы и любовью должны заняться как можно быстрее, — прошептал он, когда их поцелуи стали еще более чувственными, а их дыхание участилось. — Например, сейчас. — Он отстранился и улыбнулся. — И если со временем мы обязательно обеспечим Томаша братиком или сестричкой, то сейчас я предлагаю принять меры предосторожности. Ты оказалась очень уж плодовитой.
— Или ты очень уж сильным мужиком. Не думаешь ли ты, что я дважды подряд рискну забеременеть по ошибке?
— Нет, пожалуй, — ухмыльнулся он. Подняв ее на ноги, он повел ее вверх по широкой лестнице в уютную, отделанную дубовыми панелями спальню с затененными эвкалиптами окнами.
— Ты же собирался раздевать меня неторопливо, — прошептала она, когда его пальцы стремительно набросились на пуговицы ее блузки.
— Я сказал такое? Но сейчас я бы зубами сорвал с тебя все одежды! — объявил Витор низким, горловым голосом.
— Лучше не надо, — улыбнулась она. — Этот наряд мне очень нравится, к тому же он стоил очень дорого.
— Портишь мне удовольствие, но раз ты настаиваешь, ограничусь обычным способом.
И обычным способом он быстро стянул с нее блузку и лифчик, потом ловко расстегнул молнию на брюках и моментально высвободил ее бедра из миниатюрных кружевных трусиков. Его томные, полуприкрытые веками темные глаза любовались ее обнаженной красотой.
— И раньше я считал твои груди прелестными, — прошептал он, — но сейчас они выглядят еще соблазнительней.
Положив руки на ее плечи, Витор медленно опустил их на полные округлости, чувствуя их, проводя кончиками пальцев по набухающим соскам. Эшли дрожала от наслаждения. Его руки опустились по гладкому животу на бедра и разведывали ее дивное естество. Когда его длинный палец развел посередине нежные волоски на ее лобке, Эшли прогнулась в спине, чувствуя, как начинает неудержимо пылать.
Теперь она жаждала поскорее раздеть его, почувствовать его кожу, ласкать его плоть.