Выбрать главу

— А это так важно?

— Не знаю. Быть может, собранные вами сведения пойдут псу под хвост, но не исключено, что они помогут в поимке преступников.

— Я сделаю все, что смогу, — горячо заверила девушка.

Дальнейший разговор уже к делу не относился. Когда же они уходили из кафе, Эльжбета Ярот даже не пыталась обманывать себя. Майор милиции оказался человеком весьма приятным и очень ей понравился. И она ему, видимо, тоже, так как он попросил ее прийти на следующую встречу через два дня, хотя было ясно, что за столь короткое время она немного успеет узнать.

Глава V

НОВАЯ ПРОДЕЛКА ПРЕСТУПНИКОВ

Для майора Качановского настали горячие деньки. Прежде всего необходимо было снять официальные показания с трех потерпевших, на что он ухлопал целый день. К сожалению, ничего нового эти показания не принесли, а лишь повторяли уже известное. Только Ян Ковальский в дополнение к прежним показаниям добавил, что за период между техосмотром и угоном машины он ремонтировал в мастерской две личные автомашины. Одна из них принадлежала заместителю директора, инженеру Адаму Лесневскому, вторая — заводскому мастеру Вацлаву Галецкому.

Кроме того, Ковальский сообщил, что его «фиат» никогда не ставился в гараж по той простой причине, что на заводе вообще не было гаражей. Вернее, были, но уже несколько лет, как их превратили в склады готовой продукции. А для машин директор распорядился построить большой навес рядом с мастерской. В принципе на ночь можно было обе заводские легковушки загонять в мастерскую, но практически это никогда не получалось, так как пришлось бы переставлять находящиеся там машины. Вот поэтому «фиат» ночевал вместе с грузовиками под навесом. Днем же машина, если была не на ходу, обычно стояла перед конторой завода.

Ковальский, опытный шофер, сам высказал предположение, что в его машине «что-то схимичили». Он утверждал, что сделать это во время техосмотра не могли — ведь он лично занимался всей электрикой, поскольку разбирался в ней лучше, чем другие механики.

Водитель также исключал возможность переделки электропроводки в машине в те часы, когда она стояла перед зданием конторы. Как правило, в это время там крутился народ, и если не сам Ковальский, то кто-нибудь другой обязательно обратил бы внимание на любого, кому бы вздумалось копаться в его машине.

Майор лично убедился, что перед конторой, у самого входа в здание, желтой краской размечены на асфальте места стоянки двух заводских легковых автомашин. Метрах в двадцати находилась большая стоянка. Все, с кем разговаривал майор, в один голос утверждали, что заводские «фиаты» никогда не паркуются в другом месте.

Майор пришел к выводу, что (если, конечно, исключить причастность к преступлению самого Ковальского) с электропроводкой «фиата» не могли химичить днем, так как машина либо находилась в рейсе, либо стояла у всех на виду. Но завод работал в две смены, а некоторые цеха — и в три. Обычно Ковальский около четырех часов, после окончания рабочего дня, ставил свою машину под навес. Затем, если подворачивалась «левая» работа, он возился в мастерской, а когда ничего не подворачивалось, отправлялся домой.

Начальник мастерской Роман Валендзяк заявил, что все его люди обычно работают в первую смену. Задерживаются они лишь в тех случаях, когда требуется срочно закончить какой-нибудь ремонт. Как и Ковальский, они тоже, с разрешения директора, иногда чинят в мастерской собственные машины, а также машины своих знакомых. Да, случалось, что и некоторые другие сотрудники завода занимались ремонтом, но всегда с разрешения директора.

Валендзяк утверждал, что в течение всей недели перед угоном машины из посторонних в мастерской бывал лишь Ковальский — и то всего пару раз. Что же касается рабочих мастерской, то на той неделе им пришлось каждый день оставаться после смены — столько надо было сделать! В мастерской проходили техосмотр и ремонтировались два огромных «зубра», которым предстояло отправиться с партией экспортного товара в Францию.

По мнению Валендзяка, никто из его людей не мог быть причастен к преступлению. С завода они уходили все вместе, а во время сверхурочной работы никто не смог бы копаться в машине Ковальского. Это сразу же вызвало бы подозрения и у самого Валендзяка, и у остальных.

Обычно к каждой автомашине имеется два набора ключей. Один из них находился у Ковальского, а вот где был второй? Майор выяснил, что дубликаты ключей ко всем конторским помещениям, заводским цехам и автомашинам хранились в проходной, причем ключи к автомашинам висели в особом застекленном шкафчике. В шкафчике был замок, но он оказался незапертым. Впрочем, замок был настолько прост, что его можно было бы открыть и с помощью булавки. Вахтеры, сидящие в проходной, не могли вспомнить, запирался ли шкафчик когда-нибудь вообще.

В проходной все время дежурил вахтер, но тем не менее подойти незаметно к шкафчику и вынуть из него ключи от вишневого «фиата» мог практически любой. Заполучив же ключи, смастерить дубликаты на таком заводе было сущей безделицей.

Ночью территорию завода полагалось охранять двум охранникам. Один из них обычно сидел в проходной, а второй обязан был находиться снаружи. Обход огромной территории с несколькими заводскими зданиями сторож должен был совершать ежечасно. Впрочем, на заводе и ночью не затихала работа. Некоторые цеха, с непрерывным циклом, трудились круглосуточно. Первая смена заканчивала работу в 14 часов, вторая — в 22 часа, а ночная — в 6 утра. А поскольку в сентябре смеркается уже довольно рано, любой рабочий из второй смены, не говоря уж о третьей, мог незаметно проскользнуть под навес и произвести с «фиатом» любые манипуляции.

Под навес машины ставились багажниками наружу. Незаметно подобравшись к ним, можно спокойно поднять капот и копаться там сколько душе угодно, не боясь быть замеченным.

Ян Ковальский припомнил, что с момента техосмотра до угона машины он один раз поднимал капот, чтобы проверить, не вытекает ли масло. Электропроводкой он при этом не интересовался.

Вот так сразу же развеялись надежды майора Качановского на то, что удастся быстро выявить группу лиц, среди которых мог бы отыскаться сообщник бандитов. Ведь практически таким сообщником мог оказаться любой рабочий второй или третьей смены. Всего-навсего около двух тысяч человек. Попробуй найти среди них одного-единственного! Однако другого пути не было. Нужно проделать эту работу. По приказу майора несколько человек занялись изучением личных дел тех, кто в период с первого по шестое сентября (тридцать первого августа был закончен техосмотр «фиата» Ковальского) работал во вторую и третью смены. Были выявлены лица, имевшие в прошлом судимость, взяты на заметку завсегдатаи вытрезвителей и те, кто был известен местной милиции своим хулиганским поведением. К ним добавили хронических прогульщиков и лентяев, злостных неплательщиков алиментов, лиц, пользующихся дурной славой в округе.

Отобрав тех, кто потенциально мог оказаться сообщником преступников, майор распорядился собрать о них как можно больше сведений: материальное положение, отношения в семье и т. д. За некоторыми было установлено наблюдение. Однако в глубине души майор сомневался, что среди этих людей окажется тот, кого он ищет.

Эльжбета Ярот серьезно отнеслась к данному ей поручению. А поскольку она знала всех, то на каждое свидание с майором приходила с ворохом информации. Увы, ничего полезного в ней не содержалось.

Тем временем два сотрудника милиции, устроившиеся на завод по указанию полковника Немироха, быстро наладили дружеские отношения со своими новыми коллегами. Кругом по-прежнему было много разговоров об угоне машины с деньгами, некоторые даже заключали пари, удастся ли милиции найти преступников. Что касается последних, то думали все что угодно, высказывались самые невероятные предположения, но никто, ни один человек, не подозревал в причастности к преступлению ни Яка Ковальского, ни Кристину Палюх, ни Анджея Балицкого. Общественное мнение единодушно склонялось к тому, что ни заведующий мастерской Валендзяк, ни его подчиненные не имели отношения к преступлению.

Каждый малейший след, каждая даже самая вздорная сплетня немедленно и тщательно проверялись. И все впустую.