Селина снова засмеялась.
– Значит, она очень хорошенькая.
Мари подала платье.
– Хорошенькая, ничего не скажешь. Да и сложена недурно. Вот только выражение лица все портит.
– И что же это за выражение?
– Как будто только и ждет, когда что-нибудь воткнется между ног.
От внезапной грубой откровенности Селина на миг оторопела.
– Мари!
И тут же принялась неудержимо хохотать.
– Но до вашей красоты ей очень далеко, мадам.
Горничная расправила пышные рукава, показывая, что туалет завершен.
– Ну вот. Восхитительно.
– Спасибо за комплимент, Мари, вот только вряд ли я способна кого-то восхитить.
– Еще как! Посмотрите в зеркало.
Селина подошла ближе и остановилась, внимательно изучая темно-бирюзовое муаровое платье с прямоугольным вырезом – таким глубоким, что вряд ли удалось бы наклониться, не продемонстрировав окружающим туфли. Корсаж плотно облегал фигуру до талии и переходил в пышную юбку. В собранных на затылке локонах мерцала нитка жемчуга.
– О, платье и вправду чудесное.
В дверь постучали. Мари открыла, и в комнату заглянул Линдзи.
– О, ты просто… просто потрясающая, – пролепетал он, краснея.
Селина важно взяла мальчика под руку и попрощалась с горничной.
Внизу ждал Кэмерон.
– Мне предстоит сопровождать кузину, в то время как Линдзи получил вас? Несправедливо!
Селина спустилась по лестнице и протянула затянутую в перчатку руку для светского поцелуя.
– Мадам, позволите хотя бы ехать в одном с вами экипаже?
– Разумеется, – с улыбкой ответила Селина. – Удивляюсь, как до сих пор мне удавалось обходиться без вашего приятого общества.
Обжигая взглядом, подошел Тревор.
– Вы прелестны, Селина. Платье оттеняет необыкновенный цвет глаз.
Кэмерон с интересом посмотрел сначала на платье, а потом в глаза. Вопросительно приподнял бровь в сторону кузена, однако от комментария воздержался.
Перед особняком стояли наготове два закрытых экипажа. Джастин помог Фелиции и Селине подняться в первый и перешел ко второму.
Девочка тут же начала что-то оживленно рассказывать. Селина наклонилась и прошептала:
– Не забывай, что хорошо воспитанные юные леди не позволяют себе слишком много болтать.
Джастин нередко жаловался, что в шестнадцать лет дочка и выглядит, и ведет себя как двенадцатилетняя; порой казалось, что он прав.
Тревор легко, с кошачьей грацией скользнул на сиденье рядом с Селиной.
Голова мгновенно закружилась.
– Разве это место не предназначено Линдзи?
Тревор подвинулся глубже, чтобы широкие плечи не занимали слишком много места.
– Линдзи соскучился по папе. – С этими словами хитрец положил руку на спинку дивана и, внимательно разглядывая спутницу, принялся легко поглаживать обнаженное плечо.
Несмотря на явственно ощутимый жар мужественного тела, Селина задрожала.
Появился Кэмерон и сел рядом с Фелицией, смерив кузена критическим взглядом.
– Интересно, старина, сколько пришлось заплатить братишке за сговорчивость?
В шутливых словах слышалась язвительная ирония, а улыбка обдавала холодом.
Тем временем небо угрожающе потемнело. Селина в страхе закуталась в плащ и даже накинула капюшон. Фелиция склонилась, тронула ее за колено и посмотрела с особым участием и пониманием. В ответ Селина молча покачала головой.
– Замерзли? – учтиво осведомился Тревор.
– Все в порядке, благодарю. – Оставалось надеяться, что дорога окажется недолгой. Воздух опасно сгустился, а в какой-то момент даже послышался отдаленный громовой раскат.
Ехали молча. При каждом толчке мускулистое бедро Тревора прижималось, обжигая даже сквозь слои одежды и заставляя неудержимо краснеть Селину. Сегодня Тревор мог соперничать с самим Сатаной – весь в черном, если не считать белой рубашки и белого шелкового галстука. Темные волосы и глаза придавали красивому лицу почти зловещий ореол. А главное, сегодня еще острее, чем обычно, ощущалась сила его натуры и определенность намерений.
Селина подумала о чувственных губах.
Сердце забилось быстрее.
И снова мысли утратили ясность, а в сознании воцарился хаос.
Наконец приехали, и спустя мгновение Селина уже стояла в ярко освещенном зале между Кэмероном и Тревором. Все остальные собрались чуть поодаль, ожидая торжественного приглашения.
Едва Тревор снял со спутницы плащ и отдал лакею, взгляды присутствующих сосредоточились на гостье. Гул голосов усилился. Селина замерла в величавой неподвижности, слушая, как распорядитель звучно объявляет о ее прибытии. Так учила бабушка. Хорошо, что никто не догадывается, как у нее дрожат колени и немеют от страха руки.