То ли подействовало легкое поддразнивание, то ли сияющая улыбка осветила комнату, но на душе стало легче.
– Может быть, хотите принять горячую ванну, госпожа Селина?
– Лучше продолжай работу, а то до приезда Тревора не успеешь перенести мои вещи из его комнаты в гостевую.
Мари снова улыбнулась.
– Пароход из Нового Орлеана придет на закате, а нам пока надо дождаться полудня. – Она подняла самую большую корзину и понесла к двери.
Из коридора донесся зычный голос мистера Андруза.
– Ради бога, Мари, что ты делаешь?
– Убираю вещи мадам из спальни мисчи Тревора и переношу в комнату для гостей, сэр, – деловито ответила та.
– Сейчас же верни все на место.
Селина вскочила с подоконника и подбежала к двери.
– Мари всего лишь выполняет мое распоряжение.
Хозяин не стал повторять, а просто молча посмотрел на служанку.
Мари понимающе кивнула и, словно не замечая присутствия Селины, поспешила обратно.
Мистер Андруз провел ладонью по седым волосам.
– Позволите спросить, что заставило вас затеять всю эту суету с переездом в гостевую комнату?
Селина скрестила руки на груди.
– Разве вы не слышали? Ваш сын возвращается.
Мистер Андруз нахмурил густые брови.
– Он пробудет здесь недолго… несколько дней.
Селина растерялась.
– Правда?
Хозяин насмешливо склонил голову.
– Неужели вы действительно поверили, что мой тридцатилетний сын собрался жить вместе с отцом? Он приехал из Лондона по делам – в Новый Орлеан, а не сюда.
Внезапно на Селину навалилось чувство одиночества. Как она пропустила всю эту историю? Даже слуги наверняка знают, что Тревор проведет в родном доме считаные дни, а ей до сих пор ничего не известно. Она осталась в стороне – чужая, случайная приживалка.
Селина выпрямилась и решительно расправила плечи.
– Гостевая комната мне больше нравится. Эта выглядит чересчур мужской.
Джастин подошел ближе, подавляя высоким ростом и мощным сложением.
– Не пытайтесь меня обмануть.
Решительный жест, безотказно действовавший на непослушных детей, заставил Селину забыть о возражениях.
– И даже не надейтесь переубедить.
Он постоял так несколько секунд, а потом усмехнулся, отступил и по-отечески похлопал ее по плечу.
– Простите. Наверное, я сам виноват: не разъяснил ситуацию.
Продолжая говорить, мистер Андруз направился к лестнице.
– Поскольку Тревора привели в Новый Орлеан важные дела в конторе нашей судоходной компании, он остановился в городском доме. А примерно через неделю из Англии приедут мои брат и племянник. Все мы с нетерпением ждем прибытия новых кораблей, так что общее волнение вполне понятно.
– Но разве хорошо принимать сына в гостевой комнате? – робко осведомилась Селина вдогонку.
Мистер Андруз остановился на верхней ступеньке и обернулся.
– Не беспокойтесь. Тревор – взрослый мужчина. Несмотря на все, что вы, несомненно, слышали, мой сын прилично воспитан.
Он энергично пошел вниз, с каждой ступенькой повышая голос.
– Постарайтесь принять желания старика, Селина. Я специально поселил вас в эту удобную спальню, потому что для восстановления сил необходимо спокойствие. Признайтесь: у вас лучший вид на сад, да и вся галерея в этом крыле в вашем распоряжении.
Несмотря на то что хозяин уже не мог увидеть, Селина закусила губу и кивнула.
– Что ж, хорошо. – Она повернулась и остановилась в дверях, рассматривая комнату, в которой прожила целый год.
Тревор явно предпочитал синий цвет. Если не считать темно-красного персидского ковра на полу, в интерьере доминировал кобальт. Даже керамический кувшин и таз на мраморном столике в углу радовали глаз глубокой синевой. Роскошная резная кровать вишневого дерева, на четырех столбах, с пологом, такой же стол, глубокое кресло у камина, где она много вечеров провела за книгами, – тоже обитое синим бархатом. Трудно представить комнату красивее, уютнее и удобнее.
Чересчур мужская? Конечно же, нет. Селине здесь все нравилось.
На глаза навернулись слезы. Ах если бы рядом не было Мари, можно было бы от души поплакать!
Пар медленно поднимался, унося с собой напряжение и тревогу. Мари старательно намыливала госпожу. Иногда бывает приятно, когда за тобой ухаживают.
– Какой замечательный сегодня день, Мари. Будь добра, открой дверь в галерею, чтобы доносился запах роз, а не стряпни.
Мари распахнула французское окно. В комнату влетел легкий ветерок и принялся играть кружевными шторами. Легкая ткань затрепетала, словно крылья бабочки. Головокружительный аромат цветов смешался с доносившимся из кухни пряным духом.
– Весной так чудесно, правда? Цветы распускаются. Все выглядит таким чистым и свежим, а вечерами еще достаточно прохладно, чтобы уютно устроиться в кресле у камина. Я рада, что осталась в живых. За год все так изменилось.