-Сюда!
Остановившись с удивлением, друзья оглянулись по сторонам, но, как казалось, ночной покой дворца помогал им тихо укрыться на одинокой кухне следом за Алёной.
Она сразу накрыла им закусок и налила попить:
-Отведайте с дороги, - спешила она, с волнением видя, что они измотаны, словно вернулись с войны. - Всё ли удалось?
-Далеко не всё, - выдохнул Антон, сев к столу следом за товарищами, и принялся есть.
-Как Софья? Вы доложили обо всём государыне? - переживал Алексей, не желая ни есть, ни пить.
Алёна махнула рукой и села напротив них, несмело взглянув на смотревшего со всем вниманием Николая. Его взгляд выражал и тоску, и восхищение ею, но она старалась сдержанно всё рассказать:
-Не пропустили нас к государыне. Однако Софья всё написала. Надеемся вот, что прочитала государыня да примет решение. Остаётся надеяться, что не прогонят Софью. Самое страшное, к комнате её приставили круглосуточную охрану. Никого не пускают. Слава Богу, тем коридором можно пробраться к ней. Там никого, словно о нём и позабыли.
-Слава Богу, - выдохнул Алексей. - Значит, есть надежда. Утром всё решится, думаю.
-Да и родители Софьи здесь были. Явились злые, просили отдать дочь увезти домой, но получили немедленный отказ.
-Значит, не зря мы верили, что во дворце спасти Софью хотя бы на время удастся, - улыбнулся с облегчением Николай и тоже принялся за еду. - Давай, Лёшка, подкрепись, а то явишься к любимой голодный, взъерошенный, напугаешь.
Невольно посмеявшись над словами друга, Алексей послушно стал есть и пить. Так же невольно ему да переглянувшемуся с ним Антону пришлось заметить нежные нити взглядов между Николаем и Алёной. Крепкие чувства обоих только радовали и глаза, и душу, а вера в то, что дальше будет только лучше, снова побеждала все тревоги...
Скорее закончив трапезу, Алексей встал перед висевшим у выхода маленькому зеркалу. Поправив волосы и одежду, он оглянулся на умилённо рассмеявшихся над ним друзей. Не хотелось ждать более ни секунды, чтобы заключить любимую в крепкие объятия.
Алексей снова пробрался по тёмному коридору к комнате Софьи. Свет, льющийся оттуда, помог ему решиться войти без стука, и Алексей осторожно приоткрыл дверь...
69
***
В полутьму маленькой спальни, в которой жила во дворце, Николай проводил любимую. Только уходить он совсем не собирался. Заключив Алёну в объятия, без слов, без желания говорить, он стал покрывать её лицо поцелуями.
Вновь поддаваясь ласкам возлюбленного, Алёна подчинялась. Не желая пока говорить, она снова купалась с ним в восторженных чувствах любить друг друга. Обнажая друг друга, целуя, обнимая, они вновь и вновь посвящались любви да клятвам вечности.
Когда же утомлённые лежали на узкой кровати, обняв обнажённые тела друг друга, Николай прошептал на ухо:
-Как же ты прекрасна... Я утром же займусь устроить твоего отца в купцы. Уверен, благодаря опыту твоего дяди всё удастся.
-Мне страшно, - прошептала искренняя о не проходящих предчувствиях Алёна.
Николай же верил, что любые преграды — пустяки в их случае, и снова стал целовать её манящие губы:
-Мы уже обвенчаны судьбою... Дело за малым...
В подобное же верил и Алексей, пробравшись тайком в комнату любимой через остающийся пока тайным коридор...
-Алёшенька, - выдохнула с облегчением видеть вернувшегося милого Софья.
Алексей со счастливой улыбкой прошёл в комнату, осторожно заперев за собою дверь, и заключил в объятия кинувшуюся к нему возлюбленную.
-Тише, - приставила она палец к его губам, желающим тут же её целовать. - Дай на тебя взглянуть...
Она смотрела на счастливого милого, и душа радовалась видеть его живого, целого, вновь стоящего здесь да держащего её в своих крепких руках.
-Всё будет теперь прекрасно, - расцеловывая её лицо, жарко обнял Алексей. - Всё, всё, успокойся, - шептал он, но Софья разрыдалась от избытка чувств.
Сев с нею на краю постели, Алексей заметил скрывшуюся выглянувшую из-за ширмы пожилую служанку. Зная, что та верно служит и скрывает уже долгое время их встречи, он верил, не предаст и теперь. Он взял лежащий на подушке кружевной платочек любимой да подал его:
-Милая моя, сладкая моя, всё будет прекрасно, правда. Всё будет, как я говорил. Выкраду, но будем вместе!
-Тебя могли убить, - высушивая слёзы, молвила та в ответ. - Я места себе не находила. Вы его нашли?
-Нет. Зато твой брат там резво защищал его. Явный союзник, - сказал Алексей с негодованием.
-Да, и он, и папенька наш обожают Мамонова. Не знаю, почему, - призналась Софья. - Страшно так...
-А ты не думаешь, что Мамонов удерживает их чем? За брата твоего вступилась живущая в доме Мамонова некая девушка. На вид из благородных. Твой брат явно любит её.
-Девушка?! - удивилась Софья. - Я боюсь, это сестра Мамонова, Анастасия... Мишенька давно влюблён в неё.
-Ясно, - вздохнул с сожалением Алексей. - Но именно она остановила кровавую битву. Нас, действительно, могли убить... Силы были неравными.
-Господи, - смотрела с чувством большего страха Софья, но любимый вновь улыбнулся:
-Не судьба нам сгинуть, милая. Увезу тебя, видать, далеко.
-А твои родители? Они примут? - смотрела с нескрываемой тревогой Софья, и Алексей не стал ничего скрывать:
-Да, отношения мои с ними холодны, но они не позволят случиться беде, уверен. Они согласятся на всё, пусть и придётся согласиться принять, что я имею иные взгляды да иные планы на жизнь.
-Почему же всё вышло так? Как ты решился уйти от них? Почему? - не понимала Софья.
Алексей выдержал паузу, тяжело вздохнув, и опустил взгляд перед собой, вспоминая прошлые годы:
-Когда я заявил отцу, что поддерживаю политику России и не буду вступать в армию шведов, подав в отставку, он возненавидел меня. Клялся лишить наследства, выгнать, на что я просто оставил им записку, что проживу и без их средств, а сам... ушёл. Я уехал в Россию, где познакомился с Озерецковским. Совершенно случайно. Я искал у кого можно чему поучиться, дабы устроиться на достойную службу, а его в то время отправляли со студентами за границу... Как раз для учёбы... Меня взяли тоже. Так я познакомился с Николаем и Антоном. Они были среди студентов. Антон... Сирота, почти разорившийся из-за своего безграничного желания играться, гулять, веселиться... Николай же — сын князя, но желающий всего добиться сам, что отец ему и позволяет, отказался от денег родителей... Сам отправился искать доходы и счастье. Вот мы среди остальных студентов и катались по миру, забрели в Норвегию, чтобы погулять, а там в пьяных разборках да под действием дурманящего опиума кто-то случайно зарезал одного норвежца. Нож подсунули... Бобринскому... Я не мог допустить его ареста и, видя, что нас окружают стражи порядка, схватил нож да взял вину на себя. Николай с Антоном встали на мою сторону, будто мы сообщники. Так нас упрятали в крепость. Просидев за решётками всю зиму, я уже терял веру выйти на свободу. Только нас выпустили и заставили покинуть Норвегию в тот же день. Мы и рады были, - вздохнул Алексей, взглянув на внимательно слушающую любимую.
Её взгляд будто говорил, что она переживает с ним всё вместе. Снова уставившись в тёмный угол, Алексей продолжил:
-Мы потом поняли, что нас спас Бобринский, отписав государыне о случившемся. Дело смогли спокойно разрешить, не придав тому огласки. Тогда же, находясь на корабле, покидая Норвегию, знали, куда держать путь. Думая о том, что нас забыли и предали, прибыли в Париж. Нашли мы всех, с кем разъезжали ранее, в том числе и Бобринского. Там я увидел и тебя, - снова взглянул Алексей на любимую, смущённо улыбнувшуюся от его слов. - Как упустил, решили вместе с Бобринским да студентами вернуться в Россию, но он получил известие отбыть в Ревель да остаться там. Не имея средств и не получая их ни от кого, мы поехали вместе с ним туда же, где он устроил нас на корабль, который привёз в Петербург. Государыня из-за письма Бобринского приняла нас в камер-юнкеры. Никаких обязательств... Скучные дни, пока друзья утопали в гуляниях, пьянках, песнях, - усмехнулся Алексей и снова встретился с нежным взглядом милой. - А там дослужились до кавалергардов и вот,... я здесь...