Через пять минут приезжие копы оставили в покое мамашу Дика и подошли к Сэнди. «Держись, — сказала она себе. — Держись».
— Миссис Дарлинг? — спросил высокий коп в элегантном костюме.
У него были голубые глаза, которые словно заглядывали Сэнди прямо в душу. Когда коп вежливо улыбнулся, женщина едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Улыбка была внешне любезной, но отнюдь не доброжелательной.
Этот человек напомнил Сэнди одного владельца ранчо из Монтаны, с которым она встречалась, когда понадобилось купить пару лошадок. У них был короткий роман с перепихоном, но миссис Дарлинг вспоминала его с удовольствием.
Другой коп, вертлявый, когда улыбнулся, сделался похож на лентяя Дагвуда из старых комиксов.
— Я Лукас Дэвенпорт из полиции Миннеаполиса, — представился высокий. — А это детектив Слоун.
Сэнди обратила внимание на фамилию: Дэвенпорт. Неужели тот самый?
— Это вы застрелили мою сестру? — вырвалось у нее.
— Нет, не я, — мотнул головой высокий коп. — Мы с детективом Слоуном находились в тот день возле здания «Кредитного союза», но не произвели ни одного выстрела.
— Но это вы подкараулили их, — добавила Сэнди.
— Мы считаем иначе, — отозвался Лукас.
Сэнди дернула головой. Что означало понимающий кивок.
— Меня арестуют?
— За что? — вопросом на вопрос ответил тощий коп.
Похоже, он искренне удивился ее словам. Сэнди решила, что ей он нравится больше, чем Дэвенпорт.
— Вот это я и хотела бы знать. Я пришла на похороны, и меня теперь никуда не пускают. Приходится просить разрешения, даже чтобы сходить в туалет. При этом никто мне ничего не говорит.
— Так положено, — объяснил тощий. — Я знаю, насколько это тяжело, но дело очень серьезное. Убит человек.
Тощий полицейский — кажется, его звали Слоун — сказал это вполне убедительно.
— Мы поговорим с шерифом, — продолжил он. — Уточним, сколько времени ему понадобится, чтобы допросить вас. Дадите показания — и уже к ужину будете дома.
— Если, разумеется, вы не причастны к случившемуся, — уточнил Дэвенпорт. Сэнди сидела в массивном кресле, и он занял место в соседнем, рядом с ней. — Если вы как-то с этим связаны и знаете, куда скрылся Лашез, то вам лучше сразу во всем признаться. Пригласите адвоката, и тогда будем говорить.
Чувствуя, как по щеке стекает слезинка, Сэнди покачала головой:
— Я ничего не знаю. Я лишь пришла, чтобы попрощаться с Кэнди.
Три вещи пришли ей в голову. Когда Лукас сказал: «Решайте быстрее», — она подумала, может, и вправду стоит?
На другом уровне Сэнди была так напугана, что с трудом могла все это выносить. А еще на одном — она действительно думала о Кэнди, мертвой, лежащей в гробу в нескольких шагах от нее. Именно эта мысль и заставила слезинку скатиться по ее щеке.
Заметив, что допрашиваемая вот-вот расплачется, Лукас бросил взгляд на Слоуна. Тот еле заметно нахмурился и произнес сочувственным тоном, легонько прикоснувшись к руке Сэнди:
— Успокойтесь. Послушайте, я не думаю, что вы как-то причастны к этому делу, но иногда люди знают больше, чем кажется им самим. Например, куда бы вы отправились на месте Дика Лашеза? Вы же знаете его, и вы оба хорошо знакомы с этой местностью.
Полицейские говорили с миссис Дарлинг еще пятнадцать минут, но толком ничего не добились. Сэнди еще пару раз пустила слезу, но продолжала твердо стоять на своем: она ничего не знает. Она хозяйка ранчо, где разводит лошадей, она землевладелец, она налогоплательщик, она деловая женщина. И не водится с преступниками.
— Мы с Кэнди, — сказала миссис Дарлинг, — стали жить раздельно, когда я училась в девятом классе, и с тех очень редко виделись. Она сошлась с Диком, и они вместе творили свои дела. Я всегда боялась, что она плохо кончит.
— А что думали по этому поводу ваши родители? — спросил Слоун.
— Отец работал на почте, развозил газеты и письма по нашей округе. Но их с матерью уже нет в живых.
— Извините, — произнес Слоун, — но вы действительно не знаете никого, у кого Лашез мог бы скрываться?
— Нет, — покачала головой Сэнди. — Я не имела и не имею никакого отношения к нему и его дружкам. Да и времени на это нет, я всегда работала.
— Скажите, с головой у него все в порядке? — спросил Лукас. — Его мать говорит, будто он придет за нами, чтобы отомстить.
Сэнди задумчиво повертела в руках ковбойскую шляпу.
— Дик вообще-то странный, — наконец сказала она. — Он грубый, но когда-то был очень даже симпатичным, хотя сейчас сильно изменился. Он был дерзким, бесшабашным. К нему тянулись крутые парни. О нем ходило много невероятных историй, как он гонял на своем мотоцикле, как спал на шоссе на разделительной полосе… На самом деле так однажды и было. Он спал на шестьдесят четвертом шоссе, напротив пивной, мертвецки пьяный.