Сэнди долго смотрела на обоих полицейских, затем кивнула:
— Будь я копом, я сделала бы то же самое.
Полицейские поговорили с миссис Дарлинг еще несколько минут, но так и не выяснили ничего полезного.
Попрощавшись с шерифом, Лукас и Слоун направились к своей машине.
— Что ты думаешь о Сэнди Дарлинг? — спросил Дэвенпорт.
Слоун пожал плечами.
— Не могу сказать точно. Крутая штучка, не какая-то там размазня. Но, по-моему, она напугана.
— Ее напугали копы, — сказал Лукас. — Они ее сильно прессовали.
— Она напугана по-другому, — возразил Слоун.
Лукас кинул ему ключи, и коллега сел на водительское сиденье.
— Она была напугана, как будто… — Слоун завел двигатель и через секунду продолжил: — Мне показалось, что она боялась совершить ошибку. Она как будто говорила неправду, придумывала историю и боялась, что мы ее разоблачим. Если она никак с этим не связана, ей незачем придумывать историю. Но она ее явно придумывала. Здесь что-то нечисто.
Лукас смотрел в окно на проплывающий мимо маленький городок.
— Гм. А ты знаешь, она мне чем-то понравилась.
— Вообще-то, я это заметил, — сказал Слоун. — В таких случаях бывает трудно арестовывать.
Дэвенпорт улыбнулся. Напарник развернулся и покатил в сторону шоссе I-94.
— Мы проявим осторожность, — помолчав, произнес Лукас. — Пустим слушок, будто ищем кого-то, кто расспрашивает о копах. И наверняка получим сведения на этого типа. О нем и о его связях. Мы поджарим задницу каждому, кто может его знать.
— Мне еще ни разу никто не мстил. — Слоун задумался. — Было несколько угроз, но ничего серьезного.
— Мне тоже пару раз угрожали, но это была всякая мелочь, — признался Дэвенпорт.
— Вот что получаешь в награду за то, что годами выслеживаешь всяких гадов, — посетовал Слоун и тут же добавил: — Готов спорить, что обратно доеду быстрее тебя.
— Давай. А я пристегнусь покрепче, — отозвался Дэвенпорт.
Лашез вытянулся на кровати, радуясь тому, что впервые за четыре года лежит на мягком матрасе, и с удовольствием вдохнул воздух свободы.
Или воздух неприкаянности. Спустя какое-то время он сварил себе кофе, намазал крекеры арахисовым маслом и включил радио. Прослушал пять или шесть сообщений о своем побеге и об убийстве Сэнда. Местные репортеры захлебывались от волнения — наконец-то в их сети приплыла сенсация. Один журналюга заявил, будто полиция уверена, что преступник скрылся пешком и теперь в Колфаксе копы обыскивают каждый дом.
Это позабавило Дика — легавые до сих пор не знают, как ему удалось скрыться.
Он слышал завывание ветра снаружи. Затем, спустя какое-то время, натянул куртку и, выйдя наружу, обошел вокруг прицепа. Юркнул в уличный туалет и помочился. Затем дошел до края леса и посмотрел в овраг. Ничего, только следы животных. Вскоре Дик продрог и вернулся обратно.
Солнце уже почти село, и сквозь голые ветки осин был виден лишь его краешек. Лашез еще раз послушал радио. Поиски в Колфаксе прекратили. Шериф округа Данн выдал какую-то чушь, так и не сообщив ничего нового.
И все же Дик обрадовался, когда совсем стемнело. С наступлением ночи поиски наверняка замедлятся, и копы разойдутся по домам. Лашез нашел стопку армейских одеял и завесил ими окна. Затем включил свет, вышел и еще раз обошел прицеп, чтобы убедиться, что наружу не пробивается ни один лучик. Вернувшись, поправил одно одеяло и лег на кровать.
Дик отвык от тишины леса. Забыл о ней за годы, проведенные в тюремной камере. Он ворочался и не мог уснуть. А когда уснул, то, скорее, задремал. Спустя какое-то время сквозь сон донесся скрежет автомобильных шин по твердому насту. Мгновенно пробудившись, Лашез схватил с пола «бульдог» и привстал. Через секунду послышались шаги и скрип открываемой двери.
— Кто здесь? — спросил Дик.
— Сэнди, — ответил ему женский голос.
Лицо ее было искажено яростью.
— Ты придурок! — сказала она.
Лашез продолжал смотреть на Сэнди, нацелив ей в грудь револьвер. Она же была так зла, что не обращала на это внимания.
— Немедленно убирайся отсюда, слышишь? Прямо сейчас!
— Войди и закрой дверь. Напустишь холода. — Продолжая смотреть поверх головы гостьи, Лашез шагнул назад. — Ты, часом, не привела с собой копов?
— Никаких копов я не привела. Но я требую, Дик, чтобы ты отсюда убрался…
— Завтра, — ответил Лашез. — Завтра мы уезжаем в Мексику.