— Я сделаю все, как надо, — произнес он, — но что-то мне не по себе. Точно тебе говорю. То есть когда мы провернули дельце в Райс-Лейк, я стопудово знал, что у нас все получится.
— Ты отлично сработал в Райс-Лейк, — отозвалась Джорджи, а про себя подумала: «Ты тогда так струхнул, чувак, — я испугалась, что нам придется уносить тебя на руках». — На этот раз тебе нужно только крутить баранку.
— Уговорила. Ты считаешь, у нас все выгорит? — спросил Дуэйн, постукивая стаканом по столу. — Ты же сама сейчас сказала, что я отлично сработал. Черт, сегодня все не то. Нет, мэм. Я, конечно, сделаю это, если вы настаиваете, но я…
Джорджи перебила его словесный понос.
— Я настаиваю, — отрезала она и посмотрела на часы. — Кэнди появится здесь через минуту. Поднимай свою паршивую задницу и садись за баранку. Все будет пучком. Ты знаешь, что следует делать. Тебе нужно всего лишь проехать два квартала. Ты все отлично сделаешь.
— Уговорила, — ответил Дуэйн, и его адамово яблоко скакнуло вверх-вниз.
Он был слишком напуган, чтобы сплюнуть в кока-колу или куда-то еще.
Дэвенпорт снял пальто и серый исландский свитер. Слоун протянул ему бронежилет. Лукас натянул его на себя и закрепил липучками. Все это замечательно, но если пуля влетит тебе под мышку, то точно прошьет сердце и оба легких. Никогда не поворачивайся боком.
— Ну и холодрыга, — буркнул Слоун. Сегодня на нем была шапка из кроличьего меха. — Мы живем в гребаной России. В Советском, мать его так, Союзе.
— Советского Союза больше нет, — сказал Лукас.
Они стояли на парковке возле аптеки — Лукас, Слоун и Шерилл. Им пришлось вылезти из машины, чтобы надеть бронежилеты. Какой-то прохожий, выгуливавший собаку в синей попонке, с любопытством наблюдал за ними.
— Сам знаю, — отозвался Слоун. — Он просто переехал сюда.
Лукас снова натянул на себя свитер, затем надел пальто. Это был высокий брюнет с голубыми глазами. Тонкий белый шрам на его лице протянулся от брови до щеки.
— А кто пытался создать в отделе собственную лыжную сборную? — с улыбкой спросил он Слоуна.
— Да ладно, надо же чем-то заняться посреди…
— Лукас? — Это снова ожил радиопередатчик.
Дэвенпорт взял в руки микрофон:
— Слушаю.
— На двести восьмидесятом съезде, — сообщил Дел.
— Франклин, надеюсь, ты меня понял?
— Понял, — подтвердил Франклин. — Вижу Лашез и Кейла. Они все еще там сидят. Похоже, о чем-то спорят.
— Поезжайте дальше, — приказал Дэвенпорт.
— Я еду. Я так, мать твою, замерз, что боюсь останавливаться.
— Давай к университету, — сказал Дел.
— Нам лучше ехать, — произнесла Шерилл.
Ее лицо, красиво обрамленное непослушными черными волосами, раскраснелось от холода. На ней были черная кожаная куртка, джинсы в обтяжку и спортивные туфли. На руках красовались пушистые белые варежки, купленные за полцены по специальному полицейскому каталогу. Такие варежки могла бы носить какая-нибудь старшеклассница, но в них имелась прорезь для указательного пальца, как на охотничьих рукавицах.
— Они садятся в ее машину.
— Понял, — кивнул Лукас, и все трое погрузились в легковой автомобиль.
Слоун устроился на водительском сиденье, Шерилл — рядом с ним, Лукас занял заднее сиденье.
— Вот она, — сообщил по радио Франклин.
— Проверь оружие, — проговорил Лукас, обращаясь к Шерилл.
Он был не вполне уверен в том, что она это сделает. Хотел лично убедиться. Сам Дэвенпорт достал из кармана пальто «кольт» и совершил священный ритуал перезарядки: вытащил обойму, затем снова вставил. Сидевшая перед ним Шерилл крутанула барабан своего «магнума».
Когда Слоун развернул машину на несложном U-образном повороте и проехал через три квартала в направлении Кредитного союза «Мидленд стил», Лукас выглянул в окно. Мир как будто слегка покачнулся.
Так всегда бывало перед решающей схваткой: внезапное, яркое и острое, как булавочный укол, восприятие образов и текстуры, запаха человеческих тел, сигаретного дыма, жевательной резинки «Джуси фрут», оружейной смазки и мокрой кожи. «Работай мозг постоянно именно так, — подумал Лукас, — действуй непрерывно на таком уровне, и человек был бы гением. Или безумцем. Или и тем и другим».