— Думаешь, победила, лахудра мелкая? Останешься с выродком одна — к нам с отцом даже не суйся! Не нужна ты нам такая потасканная! И вообще никому не нужна! Этот, — она мотнула головой на Андрея, — жалеет тебя просто, потому что я попросила! За тебя, тварь неблагодарную просила! Вишь, замуж же не зовет. Грязь такую и не позовет уж никто! К нам с отцом поползешь. Да мы тебя пинками гнать будем!
За что, мама? Почему? И в следующий миг, уши, словно заложило ватой и там что-то начало отчаянно свистеть, вызывая у меня головокружение, перед глазами все завертелось, ноги подкосились. Я увидела только, как Андрей бросился ко мне, но не успел. Я уже укладывалась прилечь там, где стояла, Яркой вспышкой полыхнула боль в голове — от виска к переносице. Спать! Мне нужно поспать, и все пройдет! Я закрыла глаза, убаюканная плавным покачиванием земли подо мной.
Открыла глаза в просторном светлом помещении, где вдоль обеих стен рядами стояли кровати, рядом сидел красивый мужчина в белом халате и обеспокоенно смотрел на меня. Надо же, какой красивый у меня доктор! Дверь открылась и вошел еще один красивый мужчина в белом халате, но постарше, уже с седыми волосами и седой бородкой-эспаньолкой. Тоже, видимо врач.
— Андрей, как она? — поинтересовался пожилой, а молодой в ответ лишь тяжко вздохнул.
— Андрей? — попыталась произнести я, имя мне показалось смутно знакомым. Мужчина взволнованно заглянул в мои глаза.
Тот самый первый раз!
В больнице я провела три дня, а потом меня выписали. Я узнала, что Андрей — мой жених и мы ждем малыша. К счастью, моей беременности ничего не повредило! Оказалось, мне стало нехорошо, я упала и ударилась головой. Врач сказал, что при черепно-мозговых травмах, даже незначительных, потеря памяти возможна, но со временем все пройдет!
Когда Андрей привез меня домой, я прошлась по кухне. Знакомые специи, любимое масло, маринованная рыбка в баночке в холодильнике — все это маленькие штрихи, которые убеждали меня: мужчина не врет, я действительно живу тут! Уверившись в правдивости его слов, я безропотно пошла за ним и в спальню. А что такого, если у нас даже ребенок скоро будет?
Еще в больнице, когда он говорил о нас, я обратила внимание на отсутствие у меня обручального кольца. Андрей перехватил мой взгляд и судорожно закопался во внутренний карман пиджака.
— Вот! — он достал и протянул мне тонкую изящную золотую цепочку с подвеской. Сам встал и осторожно застегнул цепочку у меня на шее, пока я придерживала волосы высоко над макушкой. Потом я поднесла подвеску к глазам, чтобы рассмотреть. Но это оказалось красивое колечко — золотое, плетеное и изящное со множеством полупрозрачных цветных камушков!
— У беременных часто руки отекают. — оправдывался Андрей смущенно. А я примерила колечко, не снимая его с цепочки, и она мне подошло — для меня покупалось! Растерянно посмотрела на пальцы Андрея. Тоже беременный?
Заметив мой насмешливый взгляд, мужчина еще больше смутился.
— Милая, ты меня закормила, я вес набрал! — еще сильнее смутился он. Я? Закормила? О, да, я могла! Точно, — мой мужчина!
В том, что этот мужчина действительно мой я еще раз убедилась, когда мы приехали домой. Едва войдя в прихожую, Андрей бросил сумки на пол и страстно притянул меня к себе.
— Я чертовски соскучился! — простонал он мне в губы и увлек в жаркий поцелуй, от которого я сразу растаяла и поплыла. Ноги ослабели моментально и мне пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не упасть! Андрей легко поднял меня на руки и понес вверх по лестнице. Без напряжения и одышки! В спальне я безропотно дала себя раздеть, воспламеняясь от каждого прикосновения и сгорая до пепла орт каждого, даже крошечного поцелуя! И мгновенно возрождалась, как легендарный Феникс от них же. Андрей был великолепен: чуткий, в меру настойчивый и агрессивный, но невероятно нежный, внимательный и обходительный. Он не ведал стеснения и запретов. Я не замечала, что срываю с него одежду, пока не обломила ноготь о плотную ткань сорочки. Андрей взял пострадавший пальчик в рот и принялся его слегка посасывать.
— Не торопись, любовь моя! — ласково попенял он мне, после чего и начал сам снимать с себя одежду, быстро и ловко! Привычно он скользнул вниз, прокладывая огненную дорожку из поцелуев по ключицам, груди, животику и нырнул еще ниже, губа ми и языком лаская меня столь упоительно, что я, не сдерживаясь выкрикивала его имя.
Вспомнились такие же минуты в недалеком прошлом, когда вот также доведя меня до исступления ласками, Андрей чуткими длинными пальцами ласкал чувствтельный бугорок, а сам до упора одним движением бедер вторгся в меня в первый раз. Господи! Он не просто мой мужчина, он — мой первый! Сейчас он двигается уверенно, подталкивая меня к вершине, к самому пику удовольствия. Волшебно, непередаваемо!
— Знаешь, мне ведь совсем не было больно тогда, в первый раз! — говорю ему, словно в награду за все удовольствие, когда мы уже лежим полусонные отдыхаем, лениво вычерчивая друг на друге фантастические узоры. Андрей замирает, приподнимается на локте и с трепетом смотрит мне в глаза.
Шли дни, мы спокойно наслаждались друг другом. Наслаждение было не только в постели, хотя оно, конечно, было острее и глубже всего, но и сам быт с любимым мужчиной был не менее волнительным: готовить ему, видеть его домашнего «плюшевого» в обычной обстановке, смотреть милые комедии, обнявшись на диване перед большущей плазменной панелью.
Я «познакомилась» с его отцом — тем самым седовласым мужчиной. Оказалось, что оба они — большое начальство в крупной фирме, на которую я, кстати, тоже работаю. Быть Золушкой не хотелось, и я попросила их придумать другую историю, на что мужчины очень похоже рассмеялись. По ним сразу угадываются родственные узы — они очень похожи, несмотря на разницу в возрасте! А потом приехала красивая черноволосая молодая женщина с внимательным, проницательным взглядом и поселилась в гостевой спальне. Ее звали Авия Коган, была она частным психиатром и прилетела она из Тель Авива в Израиле. Представляясь, она хмурила красиво очерченные брови. Мне потом пояснила, что мы уже были ранее знакомы и ей не нравится эта моя потеря памяти! Будто бы нам с Андреем нравится! Авия рекомендовала память не напрягать.
— Пусть все идет своим чередом! — с чудовищным акцентом сказала она. Она гостила у нас не больше недели и вела себя крайне достойно, но я успела изревноваться вся! Дошло до тог, что я перестала спать ночами, карауля, что Андрей отправится ночью к ней. Засыпала лишь под утро, сморенная сном самым естественным образом и спала почти до вечера. Когда все вскрылось, мы, отсмеявшись, проводили Авию обратно в Израиль. Тепло попрощавшись, доктор взяла с нас слово, что мы навестим ее в Тель Авиве.
Дрессировка дочери!
Вопреки прогнозам, первое воспоминание не повлекло за собой лавину памяти. Однако, меня радовало то, что я вспомнила наш самый первый раз!
Вспомнила, как я стояла вечером на подземной парковке и размышляла, что же делать. На улице бушевал ливень, да такой, что почти шторм. Идти в такую погоду на общественный транспорт — верный способ вымокнуть и заболеть, а вызвать такси, к своему стыду, я не могу. Моя мама придирчиво требует с меня отчет о каждой потраченной копейке. По ее мнению, раз я до сих пор не обзавелась самостоятельностью, то обязана им с отцом всем. Так я каждый месяц отдаю им почти девяносто процентов своей зарплаты. Мне приходится сражаться за право покупать тампоны и прокладки! Потому что это — «дичь» какая-то и «в наше время прекрасно выживали и без этого всего!». Это был первый раз, когда я взбрыкнула и твердо заявила, что или я покупаю себе средства гигиены, или бросаю работу и съезжаю от них. Но вот сейчас я уныло понимала, что такси мне не светит и придется тащиться под дождем. Рядом остановилась машина Андрея.
— Ветрова, а ты чего тут забыла? Рабочий день давно закончился, топай домой!
Я обреченно повернулась к выходу и направилась под дождь. Андрей выскочил из машины, сгреб меня в охапку, усадил на пассажирское сиденье и надежно зафиксировал ремнем безопасности.
— С ума сошла, в такой дождь пешком гулять? — набросился он на меня, занимая место водителя.
— Не у всех есть автомобиль! — пожала я плечами и уставилась на потоки воды на лобовом стекле. Дворники с трудом справлялись с расчисткой видимости. Поэтому я не сразу поняла, куда мы едем. У меня даже мысли не возникло, что шеф ведь не знает, где я живу. По правде говоря, мне тогда было все равно, куда ехать. Я думала, о том, что живу какой-то зачарованной, проклятой жизнью. Мать контролирует мои финансы, и потому я даже не могу снять себе отдельное жилье, чтобы выползти из-под ее удушающей опеки! Задумалась, а что мешало мне уйти от нее в день зарплаты, снять жилье и просто исчезнуть из ее жизни? Вроде, ничего не мешало. Видимо, это мой крест. Во всяком случае, мама с детства убеждает меня, что я обязана. Обязана я ей очень многим! Так ли это? С интересом покосилась на Андрея Тимофеевича. Он мне нравился, видный мужчина, тоже зависимый от авторитарного родителя, но, в отличие от меня, не пришибленный, не поддается и не прогибается! Может, это со мной что-то не так? Я — неудачница и сейчас просто нагло «навешиваюсь» на мужчину только на основании его отзывчивости и хорошего воспитания. Сейчас вспомнила все те мысли и меня передернуло. Я умная, современная девушка. Но откуда у меня в голове столько мусора?