– Принято.
Прошло уже шесть дней с момента, как самолет с Лерой и Фиратом на борту покинул пределы нашего государства и пересек воздушную границу Турции. Благодаря Тохе, нашему технарю, удалось нарыть очень много полезной, но пиздец какой страшной информации о том дне, когда Леру похитили и о тех, кто это сделал.
Год назад ведомство поручило моей команде найти и обезвредить представителей группировки, курирующей оружейный трафик в страны Азии и Востока, которые проходят внутри нашей славной Родины. Мы вычислили пешек, дошли до верхушки этой организации. Вскрылись новые обстоятельства. Оказывается, оружие было только прикрытием для переправки “живого” товара за границу. Девушек, русский и европеек, с типичной славянской внешностью высматривали в местах большого скопления людей. А так как большим, блядь, спросом пользовались девушки в возрасте от шестнадцати до двадцати трех лет, основные пункты наблюдения у этих тварей были близ школ, университетов и тому подобных заведений. Дело приняло куда более серьезный оборот и к нашему расследованию подключились еще две команды. Общими усилиями нам стали известны имена главарей этой группировки. На вершине этой иерархии стоял некий господин Серхат Фират, который имел подвязки и крепкие деловые отношения с самыми представительными бизнесменами нашей страны. Тогда, спустя всего два с половиной месяца от начала операции, мы взяли многих. Но доказать причастность Серхата Фирата не удалось. Ублюдок отлично освоил роль Серого Кардинала и руководил всем удаленно, не пачкаясь во всем этом дерьме.
И каково же было мое удивление, когда Тоха показал мне записи с камер, установленных в особняке Романова, отца Леры. А уж когда я услышал их разговор и увидел лицо Леры, когда она услышала свой приговор – я пришел в неконтролируемую ярость. Готов был удавить Фирата с Романовым голыми руками. А Лерку еще и заперли в комнате покорно ждать своего палача. Хорошо, что девчонка додумалась сбежать к моему брату. Именно этот ее поступок запустил верную цепочку вероятностей и позволил в данный момент мне со своими верными сослуживцами и друзьями находиться здесь и готовиться к штурму особняка мелкого ублюдка Фирата, сына Серхата Фирата, который не просто пошел по стопам своего папаши, он оказался гребанным извращенцем, который прется от того, что доставляет боль девушкам. Видел я фото его бывших любовниц. Точнее то, что от них осталось. Он их не убивал, нет. По крайней мере, в полном смысле этого слова. Но психика у этих девушек напрочь сломана и не подлежит восстановлению. Да и внешность этот урод им перекроил так, что бедные родственники этих несчастных обречены всю жизнь работать на пластических хирургов.
Боже, я тебя мало когда о чем-то просил. И ведь если просил, то не за себя. И сейчас прошу. Защити девочку. Не дай этому неадеквату ее покалечить. Я как представлю, что этот ублюдок мог с ней сделать за шесть дней…
Очухиваюсь от воспоминаний и анализа информации только благодаря резкому щелчку. Карандаш в моей руке раскрошен в труху.
– Егор, – Миха заходит в комнату. Мы обосновались в заброшенном домике в деревушке, в трех километрах от особняка Фирата. – Все готовы. Выходим через пятнадцать минут. Ты как? Готов? – друг с неподдельным волнением смотрит на меня.
Мы с ним столько всего вместе прошли, в таких местах побывали и из таких передряг выбирались. И никогда раньше он на меня так не смотрел. Понимает, что это для меня нихрена не задание. Это личное. Это спасение моей девочки, которая пробралась мне в душу и прочно там обосновалась. После того, как Саня рассказал мне о ее чувствах ко мне, я напряг свою память и восстановил все картинки с ее участием – от выпускного в детском саду, когда Саня меня познакомил со своей “будущей женой”, до их старших классов, когда я ходил на их праздничные выступления и всегда любовался Саниной подругой, которая всегда выделялась своей нереальной кукольной внешностью. Как я мог ее не узнать…
– Да, Мих, – отвечаю другу. – Готов. Выдвигаемся.
Выходим из комнаты. Парни ждут у входа.
Ну все.
– Работаем.
Глава 6
Лера
Боль...
Боль…
Боль…
Темнота…
Снова боль…
Так проходят последние дни моей жизни. После того, как меня поймали при неудачной попытке побега и вырубили, ничего кроме боли и темноты я не ощущаю.
Очнулась в каком-то темном помещении. Судя по запаху и температуре – в подвале. Напротив меня на стуле вальяжно сидел Аслан, рядом стояли двое мужчин в темных спортивных костюмах. На руках повязки, как у боксеров. Тогда и началась моя агония…
Меня били, я теряла сознание, меня приводили в чувство, снова били и я снова отключалась. И так по кругу. Бесконечно долго. Я потеряла счет времени. Но каждый раз, когда я приходила в себя и открывала глаза, первое, что я видела – лицо ублюдка, который меня похитил. Аслан сам ничего не делал, не притрагивался ко мне. Только смотрел… Смотрел… Смотрел… И в его глазах было столько всего: ярость, желание, похоть, отвращение… Я лишь благодарила Бога, что меня не насилуют. А боль… Боль можно выдержать. От нее можно отключиться. Спасибо нашему штатному школьному психологу Ольге Валерьевне, которая когда-то в далеком, как сейчас кажется, восьмом классе рассказала нам о технике перенаправления и абстрагировании. Вот и я абстрагировалась, закрылась от боли и жестокости, что творят со мной, самым приятным, что осталось в моей жизни.
Егором.
Сначала я прикрывалась им в своих мыслях во время каждого удара, когда адская боль обжигала нутро. Но вскоре этого стало недостаточно и тогда при каждом ударе я невольно выкрикивала его имя. И да, мне реально становилось легче. Вот только мучителей моих это дико бесило и удары сыпались непрерывно.
Сейчас настал тот момент, когда я бесконечно повторяю имя Егора, потому что боль – моя постоянная спутница.
Открываю глаза от какого-то грохота наверху. Здесь темно и ничего не видно, кроме тонкой полоски света, что попадает из щели под дверью. Дверь заперта. Я много раз проверяла. Поэтому даже не реагирую на шум. Не встаю. Только приваливаюсь порезанным плечом к холодной стене подвала, чтобы немного унять боль и мечтаю, чтобы все это поскорее закончилось. Мечтаю о смерти. Но даже смерть для меня недостижима, потому что как только эти уроды поняли, для чего я разбила тарелку и схватила острый осколок стекла, сразу прибежали. Пока я, трусиха, настраивалась на то, чтобы расстаться с жизнью, мысленно прощалась с Сашкой и Егором, они вынесли отсюда абсолютно все. И осколок из рук выхватили. Ничего не оставили. Только стены и пол. Холод и темнота…
И мысли о Егоре…
– Егор… – шепчу безостановочно, глядя в темноту, – Егор… Егор… Егор…
Шум и грохот повторяется. Плевать.
– Егор…
Крики, ругань, звук бьющегося стекла.
Мне все равно. Я не здесь.
– Егор…
Дверь в подвал распахивается, с диким шумом бьется об стену. Голоса становятся громче. Тяжелые, быстрые шаги.
И снова плевать…
Меня нет…
– Егор… Егор… Егор…
– Лера! – кто-то хватает за руку. Больно.
– Егор… Егор… – повторяю быстрее и громче, чтобы боль утихла. Слезы бесконечным потоком льются из глаз. Странно, я думала, что их уже не осталось. – Егор… Егор…
– Лера! Эй, кукла, а ну-ка посмотри на меня! – голос смутно знаком. – Ну же, кукла, узнаешь меня? – мое лицо почему-то аккуратно поворачивают в сторону говорящего. Смотрю… – Ну, вспомнила меня? Я Миха. Мы за тобой пришли, слышишь? Лер?
Смотрю на него и не верю. Нельзя мне верить. Наверное, меня снова накачали какой-то дрянью, раз мерещится всякое. Мое подсознание со мной играет. И друг Егора как-то тут появился. Жаль, что он. Почему не Егор? Я бы очень хотела его увидеть. Хоть чуточку. Хоть на мгновение. Хочу к нему.