— Лизяка, помалкивай, — одёрнула её средняя.
— Вы бы нас запустили, — изобразил улыбку Калганов, унимая радостный трепет, который всегда охватывал его в предвкушении разгадки.
Вне всякого сомнения, следствие вышло на финальную стадию! Сейчас мозаика разрозненных фактов должна была лечь в рамку ситуации, которая сложилась незадолго до кончины Натальи Полоцкой. А уж до причины смерти следователь и сам докопается, додумается, чтобы разложить всё по полочкам и уличить убийцу. Что здесь убийство — сомнений почти не оставалось. С чего бы женщине бальзаковского возраста погибать рядом в железной дорогой?
Катя, Даша и Лиза, вывалили Калганову всё. Он старательно записывал, постепенно воссоздавая для себя отношения супружеской пары, несчастной по своему, как давным-давно сказал Лев Толстой.
Собственно, никакой загадки следователь не видел, напротив. Муж бросил семью. Вместе с новой подругой уехал в деревню, а брошенная жена решила упорядочить претензии миром, чтобы не добиваться алиментов через суд. Мужик воспользовался случаем обойтись без развода. Как и где он прикончил свою официальную жену, предстояло узнать у…
— Как папу-то? Андрей Полоцкий, — записал Калганов и спросил девочек. — Где онсейчас, вы знаете?
— На пасеке у деда Кузьмы, — пояснила старшая, Катя, — сходить надо в Карагае, а потом долго идти в тайгу.
Закончив разговор, Калганов оборвал оперативника с участковым, когда те попытались задать свои вопросы, и распрощался с детьми Полоцких. На пороге его остановил вопрос младшей девочки, Лизы:
— А вы зачем приходили?
— Вас не волнует, что мама ещё не вернулась? — вопросом ответил следователь, адресуя его старшей.
— Она не сразу к папе, а в Ологош, — лицо Кати скривила пренебрежительная гримаса, — к своей старой подруге сначала, как всегда. У неё больничный, вот она и не торопится. Мы привыкли.
Спускаясь по лестнице, участковый высказал недоумение:
— Или я чего-то не понимаю, или маму не очень любят.
Калганов пожал плечами. Разбираться в семейных отношениях ему не хотелось. Какая разница, кого больше любят дети, маму или папу? Главное, что труп опознан, и есть подозреваемый в убийстве. Когда тот признается, судьбами детей займутся те, кому надо — департамент образования.
Он подумал было объяснить это капитану, но по лестнице навстречу им поднималась вереница жильцов. Следователю и полицейским пришлось прижиматься к перилам, а говорить, оборачиваясь назад — не слишком удобно. И Калганов промолчал.
Зуй торжествовал — побег удался! Репутация колонии строгого режима, как единственной, откуда невозможно сорваться — рухнула. Они ушли впятером, когда никто этого не ожидал. Хитрость удалась, подпорки рухнули, заставив всех, кто стоял ниже, удирать от скачущих бревен. В этот момент Зуй дал команду сползать в воду.
Держась берега, беглецы дышали через трубочки, стараясь не всплывать. Они отдавались течению до поворота, где их подхватила сильная струя и ударила о скалу. Здесь охрана не могла их заметить, поэтому они вынырнули, бросили трубки и стали всматриваться в крутой обрыв, который стремительно летел мимо. Квас, как самый тощий, сильно замерз и ударился в панику:
— Пропустили!
— Не ссы, — рыкнул Тугар, но стоячая волна ударила в лицо и помешала выругаться.
Зуй плыл первым. Он заметил скальную полочку, глотнул воздуха, опустился в воду с головой и выметнулся. Руки зацепились за край, а поток снёс тело почти горизонтально, так что забросить ногу и подтянуться — оказалось делом простым. Хлыст и Ворон легко повторили приём, а обессиленного Кваса вытащил Тугар.
— Быстро, полезли, — позвал Зуй, перекрывая шум потока, зажатого в скальном коридоре, — вот туда!
Полочка, образованная твёрдым слоем камня, выступала из обрыва сантиметров на десять и на ней едва умещался носок ботинка, но для рук нашлись удобные зацепки — никто не сорвался вниз. Метрах в пяти от воды полочка расширялась и уходила вглубь скалы узкой трещиной, незаметно снизу и сверху. Распластавшись, Зуй протиснулся в темноту, за ним последовали остальные. Тугар с трудом протащил своё могучее тело в низкую пещеру и выругался:
— Ну и кильдым ты нашёл!
Не обращая на вожака внимания, Зуй сказал:
— Надо досуха отжать, пока не простыли.
Дрожа от холода, беглецы сдирали с себя мокрые робы, мешая друг другу, хотя пещера была довольно просторная и сухая. Квас на корточках отполз в дальний угол, вытащил из кармана курево и спички, завернутые в полиэтиленовый пакет, отложил в сторону, стащил куртку, брюки, трусы и майку. Тугар, уже снявший куртку и брюки, глянул на голый зад молодого зэка, подвинулся к нему, схватил одной рукой за шею, второй — поперек живота.