— Не надо так на меня смотреть, — он снова прикрыл ей веки, вслух продолжив мысль, — или хочешь напоследок запомнить, каким жалким я стал? Не сумел защитить… Но я отомщу!
Уголовник Зуй в нём встрепенулся, подхватил мысль, принялся твердить, повторять, обращая её в мечту, в новую цель, наполняя только что ненужную жизнь смыслом. Он быстро засыпал могилу землёй, заровнял, охлопал и примял ладонями, не находя в себе сил топтаться над Наташей ногами. Затем посмотрел на багровеющий закат, прикинул, что до темноты успеет, и поспешил в сторону последней стоянки, на ходу отирая ладони, скатывая налипшую на них землю.
— Я отомщу!
Он брёл, не задумываясь — ненависть вела лучше всякого компаса. Палатка стояла на прежнем месте. Слабый свет вечерней зари позволил рассмотреть распахнутый вход и вещи перед ним. Стан выглядел брошенным, однако Зуй не торопился. Он лёг на землю и тихонько подполз сбоку, практически бесшумно. Внутри палатки царила тишина — ни дыхания, ни храпа, ни даже легкого шуршания, которое рождается, если спящий шевельнётся или ворохнётся на другой бок.
Сжимая припасённый камень, мститель встал на четвереньки, отодвинул полог, всмотрелся в мрак палатки. Никого. Уже смело он вошёл, пнул два надувных матраса, перевернул спальный мешок — пусто. Снаружи валялся его выпотрошенный рюкзак, поверх расщепленного гитарного короба. Струны отозвались жалобным дребезгом.
— Всю еду забрали, гитару разбили… Значит, хотят отсидеться, — родился у мстителя вывод. — Видать, Хлысту сильно досталось.
Он машинально подобрал помятый баллончик пенки «Жиллет» и упаковку одноразовых бритвенных станков, которую специально прихватил в том сельмаге. Сегодня утром Виктор с их помощью подновил свою испанскую бородку, готовясь встретить любимую. Чья-то нога вдавила надорванный пакет в землю с намерением переломать хрупкий пластик.
— Тугар. Он весь в этом, — скрипнули зубы мстителя. — Счёты сводит…
Один станок уцелел. Завернув его и баллончик с пенкой в спальный мешок, Виктор убрал жалкую поклажу в рюкзак и двинулся в сторону гор. По его мнению, Тугар поступил глупо, покинув это место. Погоня никогда не стала бы искать беглых зеков так близко к жилью, рядом с железной дорогой. Уголовник Зуй всегда скептически относился к россказням об особом чутье, этакой чудо-интуиции, благодаря которой, дескать, некоторые беглецы избегали поимки.
Нет, отрицать везение было бы глупо, однако точный расчет намного надёжнее мифического «чутья». Вот когда он предложил три дня отсидеться в пещере у самой зоны, а потом «косить» под туристов — это сработало. Кто догадается, что беглецы остались рядом с местом, где сидели? Их кинулись перехватывать на дорогах и в поездах, будучи в твёрдой уверенности — беглец обязательно бежит прочь от зоны.
Те, кто ловил, рассуждали стандартно, как привыкли: за день по тайге можно пройти километров двадцать, ну — сорок. Вертолёт проверил туристов-сплавщиков, если нашёл, а патрули перекрыли все дороги и даже тропки, пока «загонщики» прочёсывали ближние окрестности. А беглые оставались на том же месте, где сидели, за спиной резвой погони.
Патрули настороженно ждали неделю, постепенно теряя бдительность. Погоня не увенчалась успехом, и оперативники должны были прийти к выводу, что пока сворачивать мероприятия. Если бы не идиотизм Тугара, который торопил Зуя! Выждать бы ещё неделю, когда волосы отрастут подлиннее. Потом привести себя в порядок, оставить интеллигентские бородки или усы, в крайнем случае, модную трёхдневную небритость, и — спокойно ехать в город.
— Кретин! Дегенерат, — Виктор поставил вожаку диагноз, и снова заскрипел зубами в приливе ненависти к нему. — Он убил Наташу.
Ему нестерпимо захотелось выпить водки, как можно больше, чтобы оглушить себя и потерять рассудок. Или закурить! Но ни спиртного, ни курева в его распоряжении не было, поэтому он стиснул кулаки, даже взвыл, задирая голову к рассветному небу, чтобы хоть так избыть бешеное желание отомстить за смерть любимой. Немного полегчало, ненависть отхлынула, затаилась в глубине души, не мешая рассуждать:
«Хлыст крепко саданулся, может, и сломал что-то. Тогда они будут ждать выздоровления, а где? На дачах? Вряд ли, там охрана, и Тугар об этом знает…Вернутся в охотничью избу? Пожалуй, да…»
Виктор прикинул маршрут и прибавил шаг, теша себя надеждой, что в дороге уголовник Зуй придумает способ разделаться с Тугаром, хотя бы голыми руками.
Три дня прошли впустую — уголовники как сквозь землю провалились. Зуй сделал приличный круг по тайге, проверил две заимки. Пусто. Он жутко хотел есть, но много ли добудешь на ходу и без охотничьего пристроя? Пара лягушек и змея, несколько луковиц саранок — вот и всё, что он запёк в углях быстрых и бездымных костров, которые разводил днём, чтобы не выдать себя.