Дурацкие слова про Наташу и уголовников скользнули мимо сознания Полоцкого, который опять зашёлся в надсадном кашле. Спецназовец снял наручники, незнакомая санитарка отвела и усадила Андрея в ванну, обдала из душа и взялась за санобработку.
Спустя полчаса отмытый, перебинтованный и обклеенный повязками, он лежал в палате под присмотром молодого милиционера, который отчаянно нервничал. Ещё бы! Новость распространилась мгновенно, и все врачи спешили заглянуть к бывшему коллеге, что обвинялся в убийстве — многие знали Наташу. Отказать докторам милиционер не мог, но медсестёр шугал, вымещая недовольство популярностью арестованного:
— Не положено! Только по разрешению следователя!
Умирающий лежал с закрытыми глазами и жалел себя, обречённого на мучительную смерть. Только теперь ему стало ясно, что мечта исчезнуть в тайге, уйти из жизни незаметно и безболезненно для любимой — не осуществилась по глупому стечению обстоятельств.
«Повезло же напороться на беглых! Выйди я на час раньше, и никто бы не помешал… Ой, дурак я, дурак, — снова вспомнился Андрею животный, неподконтрольный страх падения, — чего дёргался, за воздух цеплялся? Надо было оттолкнуться, чтобы вниз головой, и — привет! Даже не мявкнул бы… Или когда этот, здоровенный зомби, душил. А я сопротивлялся, камнем молотил… Неужели я его прикончил?»
Мысли текли лениво, полусонно. Скорее всего, в капельнице, что стояла у левой руки, был транквилизатор и обезболивающее. Поэтому и воспоминание о следователе не встревожило Андрея:
«Что он про Наташку молол? Я убил её? На кой чёрт мне эта крыса… Руку сломала, да. Но менты же отпустили меня? А, пошёл он, этот Калганов, всё равно я скоро сдохну… Жаль Маришу, плакать будет… И девчонок…»
И тут острая тревога пробилась через лекарственное одурение, заставила вскочить:
«Девчонки? Если Наташки нет, с кем они останутся?»
Он забыл, что раздавленное руками «зомби» горло не даст вымолвить ни слова, крикнул, обращаясь к милиционеру:
— Эй, позови следов… — и захлебнулся кашлем.
— Что?
— Следователя, срочно, — вышептал Андрей, когда справился с кашлем, разрывающим гортань, — прошу, позови… — и бессильно откинулся на подушку.
Калганов опустил трубку телефона и потёр лоб, соображая, как поступить. Оперативник колонии только что сообщил, что беглый заключённый по имени Виктор Зуев (погоняло — Зуй) дал признательные показания про убийство заключённых Воронова и Ахметова. По словам Зуя, он отомстил им за Наталью Полоцкую.
— Ничего не понимаю! Как они могли её убить, и когда?
Только что ясное и понятное дело становилось запутанным донельзя. Мотив и возможность незаметно расправиться с Полоцкой были у её мужа Андрея. Того сегодня днём удалось схватить вместе с Зуевым и Ахметовым, которого оперативник звучно именовал «Тугаром».
Пока бойцы десантировались на скальный уступ, следователь отчётливо видел, как Полоцкий добивал здоровяка Ахметова, исступленно колотя по голове. К сожалению, захватить орудие убийства Тугара, камень в ошмётках крови и мозга, никто из спецназовцев не удосужился, но какое это имело значение в тот момент! А вот теперь бы каменюга сгодилась, чтобы оспорить идиотское признание Зуя. И следователь сам позвонил оперативнику колонии.
— Слушай, этого не может быть! Они не могли, — раздражённо сказал Калганов, — останки Полоцкой нашли возле станции. Ты сам-то веришь, чтобы беглые зеки не сели на поезд, но убили бабу и вернулись в тайгу? Да мало ли что он плетёт, твой Зуев! Бредит, и всё. Как подтверждается? Даже в мелочах… И про пещеру у зоны… Охренеть!
Длинный пересказ показаний Зуя сокрушил следователя. Как башни, возводимые досужими бездельниками из косточек домино или иных неустойчивых материалов, рассыпалась версия о виновности Андрея Полоцкого.
«Но ведь не случайно встретились эти трое? Не случайно же Андрей добивал Ахметова, когда рядом с ними без памяти валялся Зуев?» — снедали его сомнения, когда Калганов позвонил в больницу, где лежал Полоцкий.
— Как он, говорить сможет? Мне надо допросить! Спасибо, сейчас приеду.
Милиционер сидел снаружи и дремал. Услышав шаги, попытался вскочить и козырнуть, но следователь отмахнулся:
— Не до тебя! Позови медсестру. И переберись внутрь, чтобы он чего с собой не сделал.
— Он вас просил, хотел сказать что-то важное. Потом отрубился, заснул.
Калганов сел рядом с Полоцким, постучал пальцем по стойке капельницы, громко окликнул. Арестованный открыл глаза, оживился, неуклюже попытался принять сидячее положение. Медсестра помогла, подтянула его щуплое тело к спинке кровати, подмостила подушку.