— А мы в поход сходили, однодневный, за реку, куда ты нас возил. Я нашим родник показала, мы оттуда воду брали, когда обед варили. Знаешь, как все удивились, никто это место не знал, только я!
— У меня третий результат на спине. Да, взяли в городскую команду, поедем на областные, отборочные… Через месяц. Тренируемся каждый вечер. А наш тренер тебя знает, просил зайти, когда вернёшься. Пап, приезжай скорее, а? Без тебя плохо.
— Да всё в порядке, папуль! Нет, ничего я с Колькой не поссорилась, с чего ты взял? А не заходит он к нам, потому что некогда…
Когда Наташа брала трубку, разговор сводился к обмену стандартными, ненужными всем репликами:
— Ты как?
— Ничего. А ты?
— Ничего, всё нормально. Когда домой?
— Не знаю, ещё обследуюсь. Наверное, скоро.
— Ну, пока. Целую.
— Пока, — и он отбрасывал мобильник, вытирая губы, словно на них, и впрямь, налипла грязь поцелуев «мегеры».
Маришка в такие минуты уходила, чтобы не мешать, а он волновался, что она в одиночестве переживает или плачет. И находил её у окна на кухне, в детской комнате ли, оборачивал к себе, хватал на руки и нёс к любовному ложу…
В одну из ночей Андрей проснулся от сдавленного всхлипа.
— Ты что?
— Как несправедливо! Я наконец-то, счастлива, а бог отнимает тебя. Кончится обследование, ты уедешь, и уже навсегда. Разреши, я поеду? Буду жить в гостинице, чтобы хоть урывками видеться. Я не могу без тебя…
Он не нашёлся, что ответить, лишь молча обнял любимую и держал в объятьях, пока та не заснула.
Наутро Андрей зашёл в ординаторскую и требовательно произнёс, обращаясь ко всем:
— Коллеги, мне надоела игра в молчанку. Я сам врач, предварительный диагноз знаю, поэтому прошу сейчас же ответить, что вы отыскали, каков прогноз и, главное, сколько времени отмерено. Это важно, потому что я собрался умирать, а сделать предстоит так много, что медлить не могу.
Старший ординатор поднял трубку и передал требование Андрея заведующему отделением. Тот появился немедленно, оглядел врачей, получил несколько кивков и ответил:
— Хорошо. Будем откровенны, по биопсии — злокачественная… Оперировать можно, но бесполезно, хотя метастазов пока не обнаружили. Если попробовать химию, тогда год протянете. А без лечения — до полугода…
— …амбулаторное наблюдение, первая группа инвалидности, и сдохнуть, когда наркотики уже не снимут боль, — продолжил Андрей, а затем как отрубил. — Выписывайте меня немедленно!
Спустя полчаса он вышел за ворота диспансера, поймал такси и направился к Маришке. Та ждала у порога.
— Как ты узнала, что я приду?
— Чувствую. Полчаса назад мне мучительно захотелось позвонить и спросить, что происходит. Еле сдержалась. Так что случилось?
— Мне осталось полгода, потом я лягу в диспансер и уже не вернусь. Ты выйдешь за меня замуж?
Спустя час Андрей стоял в кабинете начальника автовокзала и показывал тому выписку из истории болезни:
— У меня рак, неоперабельный. Жить осталось полгода, а вы — билетов нет! Да для меня каждый час дорог!
Откуда у него взялся напор и нахальство, Андрей не думал — он действовал. И все вопросы решались, как по волшебству. Появилось место, автобус дошёл без опоздания, трамвай не стал ждать на кольце, а отправился немедленно, и дверь квартиры оказалась открыта.
Наташка собиралась куда-то, вся принаряженная, расфуфыренная, и мужа никак не ожидала, даже растерялась:
— Ты почему здесь? Выписали? Говорил же, что до конца недели…
— Смысла нет валяться. Через полгода я умру. Значит, так, чтобы без лишних соплей — я ухожу от тебя, сегодня же. Хочу остаток дней прожить для себя…
— Андрюшенька…
— Не начинай! Меня не колышет, с кем ты кувыркаешься, но если хоть капля совести у тебя осталась, то дай мне развод, по-быстрому. Делить ничего не надо, я возьму только личные вещи. Ты куда-то собиралась, так иди! Дай с детьми поговорить.
Девочки услышали папу, выскочили из комнаты и облепили его со всех сторон, засыпая вопросами о здоровье. Андрей скрылся в детской, не оборачиваясь на ошарашенную жену. Прикрыв дверь, он сел в обнимку с младшими дочерьми, а старшая, Катька, взяла массажную щетку и принялась расчёсывать отцу редеющую шевелюру:
— Папулька, ты растрепался, как бобик. Хочешь, постригу? Я пошла ученицей в салон, уже кое-что научилась!
— Обязательно, только сначала я должен вам сказать…
— Мы слышали, — хором произнесли все трое, — ты уходишь от мамы.