— Я возражаю против такого судейства! — Туэзузим разъяренно взмахнул клешней. — Данные использованы необъективно. Я начинаю подозревать компьютер в прочеловеческой, антилобстероморфной предвзятости.
Снова едва уловимый намёк на электромеханическую улыбку.
— И вновь замечание по существу, — мягко ответил компьютер. — Команду разработчиков «Малколма Мовиса» возглавлял доктор Ходгодья Ходгодья, известный электронщик-лобстероморф. Таким образом, прочеловеческая, антилобстероморфная предвзятость представляется крайне маловероятной. Слово «дирижаблоид» засчитано; протест рассмотрен и отклонен. Следующий раунд начинает Хуан Кидд.
Поскольку теперь оба соперника заработали «б-а-л-д», следующий раунд почти наверняка должен был стать решающим — и последним. Близилась развязка.
Кидд и Туэзузим вновь переглянулись. Через несколько минут один из них умрет. Потом Кидд отвел глаза и начал раунд с буквы, которая всегда была для него самой удачливой в балде с тремя участниками. Буквы «С».
Компьютер добавил «и», а Туэзузим, немного поспешно, — «г». Он хотел составить слово «сигил», чтобы закончить на «Малколме Мовисе». После ничьей он, Туэзузим, начнет следующий раунд.
Однако Кидда на этот раз не интересовала ничья. Он добавил к «с-и-г» «а», а когда компьютер добавил «р», стало очевидно, что получающаяся «сигара» закончится на Туэзузиме.
Лобстероморф отчаянно думал. Наконец, с печальным писком из глубин головогруди, добавил «и».
Кидд добавил «л», компьютер — еще одну «л». И вновь пришла очередь Туэзузима.
Он дождался, пока истекут его десять минут, затем добавил букву. Но это была не «а».
Это была «о».
Хуан Кидд уставился на него.
— Сигарилло? — с изумлением спросил он, начиная понимать, что затеял лобстероморф. — Протестую.
Туэзузим вновь выдержал паузу. Потом, медленно ткнув покалеченной левой клешней в лицо Хуана Кидда, произнес.
— Это «сигариллоид».
— Нет такого слова! Что, черт побери, оно означает?
— Что означает? «Подобный или напоминающий сигариллу, в форме сигариллы». Его можно использовать — и, вероятно, используют в каких-нибудь технических описаниях.
— Судья! — возопил Кидд. — Давайте разберемся. В твоем словаре есть «сигариллоид»?
— Есть оно в словаре или нет, его нужно засчитать, — возразил Туэзузим. — Если существует «дирижаблоид», значит, может существовать и «сигариллоид». Если «сигариллоид» существует, значит, протест Кидда отклоняется. Если же его не существует, значит, нет и «дирижаблоида», то есть Кидд проиграл в прошлом раунде и теперь получает «а». В любом случае он проиграл.
Пришла очередь «Малколма Мовиса» задуматься. Он размышлял целых пять минут. Как он позже показал в суде, в этом не было необходимости — решение было принято за микросекунды.
— Но, — заметил он в своих показаниях, — здесь был затронут интересный принцип, который требовал этого ненужного времени. Говорят, правосудие не просто должно свершиться — должно казаться, что оно свершилось. В данном случае лишь длительное, тщательное обдумывание могло создать впечатление свершения правосудия.
Пять минут — и «Малколм Мовис» наконец вынес свой вердикт.
— Слова «дирижаблоид» и «сигариллоид» неравнозначны. «Дирижабль» происходит из так называемых классических языков, а следовательно, к нему может быть добавлен суффикс «оид». Однако «сигарилла» происходит от испанского слова «сигара», а оно, в свою очередь, от майяского sik’ar, дымный, или sic, табак. Таким образом, в данном случае нельзя использовать суффикс «оид» — романский испанский и классический греческий языки нельзя смешивать.
«Малколм Мовис» выждал три или четыре музыкальных такта. Хуан Кидд и Туэзузим уставились на него, человек — безмолвно шевеля губами, ракообразное — вибрируя антеннами в яростном несогласии.
— Туэзузим получает «а», последнюю букву балды, — провозгласил компьютер. — Он проиграл.
— Я протестую! — взвизгнул Туэзузим. — Предвзятость! Предвзятость! Раз нет «сигариллоида», то нет и «дирижа…»
— Протест отклонен. — И разряд двигателя Хамеца пронзил лобстероморфа. — Кушать подано, мистер Кидд, — галантно произнес компьютер.
Расследование проходило на Карписе VIII в секторе N-42B5 и длилось недолго. Были изучены резервные записи «Малколма Мовиса»; у Хуана Кидда только спросили, хочет ли он что-то добавить (он не захотел).