– Да, это мысль! Пусть за мной заедут в последнюю очередь, хорошо? Я захвачу костюм и переоденусь у тебя, если не возражаешь.
– Только побрейся, – предупредила Эшли. – Если на шоссе будут пробки, до церемонии у тебя останется полчаса или того меньше.
– Договорились. Нервничаешь?
– Немного, – вздохнула она. – А ты?
– Тоже. Видишь ли, я никогда не думал, что это случится, и, возможно, не случилось бы, если бы не чертово завещание моего папаши. Наверное, я по натуре закоренелый холостяк.
– Но разве ты не мечтал о детях? – удивилась Эшли.
– Разумеется, мечтал.
– В таком случае ты не можешь быть закоренелым холостяком, Райан. А если хочешь, чтобы Анджелина приняла твоих детей, придется жениться. Лина очень консервативна и придерживается традиций.
– Как тебе удалось уговорить ее приехать на свадьбу, если она знает, что это чисто деловое соглашение? – допытывался он.
– Пообещала, что, если вдруг брак по расчету окажется не совсем таковым, мы позовем священника и обвенчаемся. Разве Фрэнки тебе не говорила?
Она услышала, как Райан громко сглотнул.
– Нет. Фрэнки сказала, что ты сумела уговорить и утешить маму, после того как сказала ей правду. Что маме ты действительно нравишься, и она позволила себя убедить.
– Я всего лишь успокоила ее совесть, – рассмеялась Эшли. – Она хорошая женщина, и мне совсем не нравится ее расстраивать.
– А может, в конце концов, все и уладится, – мягко предположил он. – Может, через два года мы позовем священника.
– На свете все бывает, – согласилась Эшли. Сердце ее забилось сильнее. Неужели она нравится ему настолько, что он подумывает о настоящем браке? – Попытайся отдохнуть, – посоветовала она. – День будет нелегким.
– Я надеюсь на грандиозную ночь, – объявил он.
– Ты сейчас вскидываешь брови, верно? – неожиданно спросила Эшли.
– Откуда ты знаешь? – хмыкнул он.
– Ты всегда вскидываешь брови, когда говоришь непристойности, – пояснила она. – И это ужасно смешно, потому что ты становишься похожим на озорного мальчугана.
– До завтра, Эш. Постарайся увидеть меня во сне, ладно?
Увидеть его во сне?
Эшли едва не выпалила, что благородный трибун, ее муж в «Ченнеле», как две капли воды похож на Райана. Ей вдруг захотелось включить «Ченнел» сегодня же вечером. Но если она, прожив ночь в мире грез, утром будет выглядеть усталой, то не сможет по достоинству насладиться реальностью. Он хотел спать с ней. Нет. Хотел поиметь ее. И она позволит ему. И сама будет наслаждаться каждой минутой. Они по закону муж и жена, так почему бы нет, если он этого хочет? Их соглашение давало право выбора. И невозможно отрицать существование сильнейшего сексуального притяжения между ними. Может, после того как они проведут несколько ночей вместе, прелесть новизны померкнет.
Но в глубине души Эшли знала, что этому не бывать. Он пристрастится к сексу с ней, а она позволит ему все… все на свете.
Ночью погода переменилась, выгнав жару в море и принеся дождь, который прекратился к десяти утра. Оказалось, что день выдался великолепным! Черт, да почему бы нет! Она, в конце концов, Кимбро. И это день ее свадьбы. На этот раз все будет хорошо. Никаких сюрпризов. Никакого позора. Все будет хорошо!
Бернс принес ей кофе. Эшли наскоро съела яичницу, прежде чем поспешить в сад и убедиться, что все готово.
Старый Тони, ее садовник, и молодой Тони, его внук и временный помощник, провели лето, всячески ухаживая за поднимающимися по деревянной решетке розами сорта «стерлинг силвер». Усилия их не пропали даром: решетка была буквально увита полураспустившимися бутонами и розами в полном цвету. Эффект был поразительно живописным. Перед решеткой стояли десять стульев в белых полотняных чехлах. По обеим сторонам решетки возвышались садовые вазы с лавандой и белыми цветами. Фиолетовый был любимым цветом Эшли.
– Надеюсь, цветы продержатся до половины пятого? – спросила Эшли садовника.
Тот кивнул:
– В это время года солнце здесь бывает после половины четвертого, миссус. Все будет лучше не надо.
– Спасибо, – кивнула Эшли. – Только держите собак подальше от этого места.
– Обязательно, миссус, – заверил Тони. Вернувшись в дом, Эшли направилась в столовую.
Стол уже был накрыт белой камчатной скатертью, вышитой по краям цветочным узором.
– Откуда это? – удивилась Эшли.
– Она хранилась в бельевом шкафу со дня свадьбы ваших родителей, – пояснил Бернс. – С тех пор мы ее ни разу не стелили. Пришлось выстирать и выгладить ее, чтобы избавиться от складок по сгибам. Я и забыл о ней, но вы знаете, как сентиментальна миссис Би. Она посчитала, что сегодня эта скатерть должна быть на столе.
– Цветочная аранжировка просто восхитительна, – отметила Эшли, с восторгом разглядывая большую хрустальную чашу с пурпурными, фиолетовыми, розовыми и белыми георгинами вперемежку с зеленью.
– Сам делал, – похвастался Бернс. – Сегодня мы поставим на стол «Ройял вустер» и «Уотерфорд».[7] Но, может, вы хотите другую марку? «Горем Ферфакс» или «Рид и Бартон»?
– Лучше «Ферфакс». Он нравится мне больше, чем «Ройял вустер», – подумав, велела Эшли, после чего покинула столовую. Делать было абсолютно нечего. В саду и доме все в порядке. А если она посмеет заглянуть на кухню, смертельно обидит миссис Би.
Она отменила субботний сеанс массажа, но на двенадцать записалась в «Прайм катс» на маникюр и педикюр.
Большие напольные часы в холле пробили один раз. Эшли рассеянно взглянула на циферблат, увидела, что уже одиннадцать сорок пять, и бросилась к машине.
В салоне ее окружили знакомые. Здесь были Тиффани, Карла Джонсон и Нора Бакли. Они заговорщически улыбались. Эмили Шански, теперь Эмили Девлин, в конце июня родила своего первенца. Сейчас она делала педикюр, пока младенец мирно спал рядом в корзинке.
– Выглядите просто супер для недавней роженицы, – заметила Эшли.
– Вы так думаете? – усмехнулась Эмили. – Я все еще чувствую себя коровой, которая вот-вот отелится. Эшли, когда вы выйдете замуж, а вы обязательно выйдете замуж, несмотря на все предыдущие неудачи, постарайтесь воспользоваться каждым романтическим моментом, пока еще есть время. Поверьте знатоку: написать роман куда легче, чем ходить с огромным животом.
– Уж это точно, – рассмеялась Карла Джонсон. – Эти неожиданные наслаждения могут так тебя достать!
Остальные женщины понимающе рассмеялись. Каждая была подписчицей «Ченнела», но при этом вполне могла считать себя счастливицей, даже овдовевшая Нора.
– Ну, я никогда не писала романов, но, думаю, когда-нибудь тоже рожу. И обязательно дам вам знать, что сложнее – ходить беременной или управляться в магазине, – улыбнулась Эшли. Интересно, почему Нора Бакли с каждым днем расцветает и молодеет? Эшли вспомнила, как всего несколько лет назад Нора не смела зайти в ее магазин. Только часами простаивала у витрины, грустная и поникшая. Но теперь она стала одной из лучших покупательниц Эшли, и чем более откровенным был комплект, тем больше он нравился Норе, хотя никто не знал, для кого она покупает эти кружевные безделушки. Однако Нора была очень скрытной женщиной, и никто ничего не знал о ее личной жизни, если не считать того времени, когда ее муж был арестован и той же ночью умер в камере.
Маникюрша освободилась, да и педикюрша, закончив трудиться над ногами Эмили Девлин, перешла к Эшли. К половине второго она уже ехала домой, мечтая о ванне. И с каждой секундой все больше дергалась. Может, ванна успокоит разгулявшиеся нервы?
Она налила в воду масло с запахом лилий и уже хотела лечь в воду, но тут зазвонил сотовый.
– Эшли на проводе.
– Мы уже в пути, – сообщил Райан и, понизив голос, спросил: – Что ты сейчас делаешь, Эш?
– Ложусь в ванну.
– В следующий раз я буду с тобой, – пообещал он. – До встречи.
Эшли закрыла глаза и представила, как это будет. Да, ванна легко вместит их обоих.