ПОСЛѢ ВОЗДУШНАГО БОЯ.
Съ приближеніемъ къ цѣли Маккольмъ обнаружилъ все болѣе оживленную дѣятельность непріятельскаго радіо. По той массѣ шифрованныхъ телеграммъ, которыми обмѣнивался большой генеральный штабъ германской арміи со штабомъ авіаціи, не могло быть сомнѣній, что для встрѣчи англичанъ готовится рядъ ударовъ. Генералъ Маккольмъ не боялся новаго боя, справедливо считая, что въ ночныхъ условіяхъ на его сторонѣ имѣется значительное преимущество. Прежде всего, его нужно было найти въ пространствѣ! Даже четыреста аэроплановъ, если они захотятъ уйти отъ встрѣчи съ противникомъ, не такъ просто обнаружить Пусть даже посты на землѣ съ полной точностью отмѣчаютъ его путь, уклониться отъ встрѣчи онъ сможетъ.
Чтобы принять дальнѣйшее рѣшеніе, генералъ Маккольмъ вызвалъ своего начальника штаба.
— Полковникъ, сейчасъ необходимо рѣшить слѣдующій вопросъ: продолжать ли вести эскадру по прежнему курсу, или совершить обходное движеніе, съ тѣмъ, чтобы подойти къ цѣля съ тыла. Каково состояніе эскадры? ?
— Чтобы быть откровеннымъ, имѣю честь доложить, генералъ, въ первомъ бою нѣкоторыя изъ эскадрилій сильно потрепаны. Мощность эскадры въ общемъ уменьшилась на 25%. Среди экипажей есть раненые, но общее моральное состояніе неизмѣнно хорошее.
— Что же предпринять? — задумчиво спросилъ себя Маккольмъ.
Въ кабинѣ наступило молчаніе. Только гдѣ-то сзади раздавалось пильканіе безпроволочнаго телеграфа и равномѣрно гудѣли моторы.
— Итакъ, — рѣшительно поднявъ голову проговорилъ генералъ. — Отдайте сейчасъ приказаніе по эскадрильи: подойдя на разстояніе двухсотъ пятидесяти километровъ, что составитъ сорокъ минуть полета, перемѣнить курсъ сначала на западъ, а затѣмъ на югъ. Такимъ образомъ, мы обогнемъ Нюрнбергь. По моему сигналу измѣнить курсъ на сѣверный, послѣ чего мы начнемъ бомбометаніе.
Капитанъ Уйтлей принялъ этотъ приказъ флагмана и передалъ всѣмъ штурманамъ колонны.
Со стороны Маккольма такой рѣзкій маневръ былъ большой смѣлостью. Уже въ теченіе четырехъ съ половиной часовъ эскадра летитъ безъ всякой земной оріентировки. Руководствуясь исключительно приборами, она должна выйти на цѣль съ такой точностью, чтобы имѣть возможность безошибочно сбросить бомбы на городъ и плотину. Цѣль къ моменту подхода колоннъ будетъ погружена во тьму и сольется съ окружающей мѣстностью. Въ лучшемъ случаѣ, если будетъ свѣтить луна, удастся произвести визуальную провѣрку, съ контрольнаго аэроплана, который для этой цѣли спустится до полутора-двухъ тысячъ метровъ.
Уйтлей отлично зналъ, что всѣ штурманы эскадры уже въ теченіе долгаго времени съ крайней тщательностью, не отрываясь отъ таблицы приборовъ, производятъ исчисленіе пути. Летчики со всей доступною имъ точностью стараются вести аппараты по заданному курсу. И вотъ, когда всеобщее вниманіе и силы сосредоточены на томъ, чтобы привести линію курса точно къ цѣли, генералъ своимъ приказомъ ломаетъ ее.
Полторы тысячи человѣкъ, въ теченіе пяти часовъ, рискуя жизнями, бережно несли по воздуху пятьсотъ тысячъ килограммъ тротила и теперь, изъ-за самой незначительной ошибки, все можетъ полетѣть на вѣтеръ.
АТАКА МОСКИТНОЙ ДИВИЗІИ.
Получивъ донесеніе о приближеніи колоннъ англичанъ Макколъма, командиръ москитной дивизіи противовоздушной охраны Нюрнберга отдалъ распоряженіе о подготовкѣ къ вылету. У него осталось еще около получаса на то, чтобы провѣрить свою готовность, подняться въ воздухъ и на боевой высотѣ ожидать подхода англичанъ.
Полковникъ Бельцъ съ волненіемъ слѣдилъ за сигналами радіостанцій, доносившихъ о движенія Маккольма.
Вотъ англійскимъ колоннамъ осталось двѣсти семьдесятъ километровъ до Нюрнберга...
260...
250...
Иными словами до золы боя 100... 90... 80...
Вдругъ произошла страшная путаница.
Станціи, расположенныя по пути слѣдованія эскадры, донесли о томъ, что не слышать больше противника. Но его стали слышать посты, расположенные къ югу.
Когда же полковникъ Бельцъ готовъ былъ уже измѣнить приказъ о направленіи вылета, вся сѣть станцій, расположенныхъ къ сѣверу, стала доносить, что опять слышитъ противника.
Но въ то время, какъ одни станціи доносили о противникѣ, удаляющемся къ югу, другія сообщали о его приближеніи съ сѣвера: это было нелѣпо, почти невѣроятно.