Почему я должна отчитываться перед какой-то левой теткой?
Выдыхаю, и спустя пару секунд добавляю намного спокойнее: – Прости, я не хотела срывать на тебе злобу, просто у меня выдался плохой день. Пожалуйста, будь так любезна, принеси мне одежду.
– Ладно, найду тебе что-нибудь, только ты не шастай по дому полуголой, – она осуждающе окидывает взглядом мой наряд, видимо, это платье в пол у них приравнивается к нижнему белью.
– Хорошо, я подожду в комнате, – киваю и разворачиваюсь на пятках.
– Погоди, как зовут-то тебя, охотница? – с насмешкой переспрашивает служанка.
– Луна, а тебя?
– Сара, – лукаво усмехаясь, отзывается женщина. – Жди, скоро приду.
По моим меркам прошло не менее часа, прежде чем служанка заглянула в комнату с новым нарядом. Она рассказала мне, где тут можно помыться, где находится кухня, объяснила, что на хозяйский третий этаж без разрешения нельзя подниматься, а также каким выходом пользоваться, и попутно растрепала все местные новости, до которых мне не было никакого дела, я ведь даже людей этих не знаю. Но женщина она хорошая, чем-то напоминает Мари, так что я рада знакомству.
Отмыв запах леса, изумительно подчеркнутый ароматом лошади, и обзаведшись новым, язык не повернется сказать, но бельем, я натягиваю коричневые штаны, просторную бежевую рубашку с небольшим вырезом на груди (выглядит она в точности как мужская, потому что такая была и на Уилле, и на Генри), заправляю края в брюки и всовываю ноги в немного великоватые сапоги. Наконец-то мне дали плащ моего размера, который не телепаетя по полу, а достает до щиколоток. Оружие я, само собой, не получила, но это к лучшему, что с этим луком делать-то (у охотниц же вроде лук)? Разве что, людей отпугивать.
Завязав волосы в высокий хвост, я выхожу из спальни и при полном параде отправляюсь в кухню, которая располагается за третьей по счету дверью налево. Здесь просторно и светло, в воздухе витает приятный запах свежей выпечки. Заметив у окна большой обедненный стол (для прислуги), я решаю подойди ближе. На одном из десятка стульев, читая книгу, сидит высокий парень, лениво отламывая кусочки мякоти от разломанной пополам булки.
– Ну, здравствуй, Уильям, – мой тон строгий, злобный и похож на тот, которым говорят гангстеры в крутых боевиках, когда приходят забрать чью-то жизнь.
Услышав мой голос, парень медленно поворачивает голову и безмолвно смотрит на меня несколько секунд, совершенно не двигаясь, даже не моргая. Мы как два ковбоя в вестерне. Кто же первый выхватит «револьвер»?
– Привет, Луна. Отлично выглядишь, – он расплывается в улыбке, но видя мой разгневанный взгляд, предусмотрительно поднимается со стула и выставляет перед собой руки. – Только не злись, прошу тебя, давай обойдемся без рукоприкладства. Я ведь ничего не сделал.
– Ага, конечно! А не ты ли меня чем-то опоил? – недовольно спрашиваю, сжимая руки в кулаки, и делаю шаг вперед. Хочу напомнить, я ходила на занятия по самообороне и смогу врезать по его смазливой мордашке!
– Нет, все было совсем не так, – отводит взгляд в сторону, врет!
Эмоции начинают «бурлить», разгоняя кровь по венам. Никогда не умела их контролировать, особенно эти, не миролюбивые, передавшиеся мне от воинственных предков.
– Да брось, в ситуации есть много плюсов, например, ты на руках покаталась. Разве тебе не понравилось? Давай пойдем путем мирных переговоров?
Ох, стереть бы эту самодовольную улыбочку с его лица. Понравилось мне? Пф, то есть, я должна быть благодарна? Вот же наглец.
– Путем мирных переговоров? – задумчиво произношу я и делаю ещё шаг вперед, замечая на краю стола небольшую корзинку с красными яблоками. Чем не снаряды?
– А почему нет? Мы же взрослые, воспитанные, – Уилл начинает хихикать, со своих же слов, но уперто продолжает в том же духе, – люди. И мы можем обходиться без какого-либо насилия! Разве нет?
– Да, само собой, ведь все взрослые люди похищают друг друга, – поджимаю губы, пытаясь не только неодобрительной интонацией, но и выражением лица передать, что это сарказм.
– Перестань, я бы не стал тебя похищать. А если бы стал, то точно не прятал бы здесь, – снова растягивает губы в очаровательно-дурашливой улыбке, прямо невинная овечка, случайно проходящая мимо стаи волков.
– А куда, в конюшню бы уволок? – не знаю, как он это делает, но вся моя злость растворяется прямо на глазах. Сложно сосредоточить в теле энергию разрушения, когда в ответ тебе улыбаются и смотрят глазами милого щеночка.
– Почему сразу туда? Я что, конь? – смеясь, переспрашивает Уилл, явно расслабившись, ведь мой тон стал в разы мягче.