Армада в начале затихла, потом в одно мгновение раздался восторженный, истошный рев громадной толпы пиратов, приветствующей своего главаря. Через некоторое время армада затихла, а помост, с Голиафом на нем, в это время уже достиг центра пространства в соборе и остановился. Дождавшись, пока наступит полная тишина, и вновь разведя руки, Голиаф продолжил:
– Все мы за это время проделали немало работы и этим еще раз доказали, что мы настоящие творцы нашего с вами общего дела!
Армада вновь восторженно загудела в знак одобрения словам Голиафа. Голиаф опять выждал.
– Но не только для этой похвалы собрал я всех вас. Были времена, тяжелые времена, когда нас было мало и нам приходилось нелегко, когда мы были рады любому воссоединению с нами. Это было так. Теперь все иначе, ибо тот, кто истинно хочет быть нашем в ряду, должен доказать это!
За словами Голиафа кто-то из армады закричал:
– Твоя правда, Голиаф, кто хочет быть с нами, пускай берет в руки оружие и доказывает это кровью…
Голиаф прервал этот выкрик жестом.
– Да будет так! Представляю вам пополнение – желающие быть в наших рядах. Они из числа скитающихся изгоев и недочеловеков, и только у нас они смогут стать достойными представителями свое расы, настоящими пиратами, создающими основы для истинно свободной жизни. А также среди новобранцев есть несколько провинившихся – бывших пиратов. Думаю, если они останутся в живых, это послужит им хорошим уроком!
Пол арены раздвинулся двумя створками, уйдя в стороны, а снизу поднялась новая арена с двумя сотнями изгоев и людей на ней, настороженно, неуверенно, испуганно озирающихся по сторонам.
Среди них отчетливо выделялись повинные пираты, те суетились больше остальных. Их бешеные от страха глаза смотрели вверх, моля о пощаде, находя в толпе знакомого, на что тот, кого нашел их взор, обязательно делал вид, что ничего не заметил. Не найдя жалости в одном, пират продолжал искать другого, их губы пытались что-то произнести, но так и не решались.
В руках каждого испытуемого было оружие разнообразного вида и формы, но только не огнестрельного. Среди этой встревоженной толпы Нэа сразу узнала Даху – того самого юнца, которого она обучала владению оружием на планете Холод. А с ним и еще десяток изгоев, состоявших некогда в команде Кхабы. Сердце Нэа заколотилось болью переживания за бывших соратников. Она вспомнила о плененном Фиссо, пытаясь разыскать его в толпе – вдруг и он окажется там, но не нашла. В памяти всплыли слова Йорика, говорившего о том, что пленные Голиафа никогда не становятся пиратами. Увы, но Нэа ничего не оставалось, кроме как присутствовать лишь зрителем в некоем испытании.
Стоя на своем помосте, Голиаф продолжил:
– Каждому из вас, уверенному в том, что он хочет стать пиратом, я разрешил оставить оружие. Теперь вам предстоит испытание, и те из вас, кто выживет в сатанидских пещерах и вернется обратно на эту арену, тот и будет носить достойный титул пирата. Так что пожелаем им удачи! – последние слова Голиаф громко прокричал, раскинув руки и вновь подняв свой взор на армаду. Армада тут же завопила, животным ором приветствуя маленьких серых букашек-сатанидов, появившихся на верхней арене.
Арена с испытуемыми стала вновь уходить вниз, одновременно с тем стали задвигаться затворки прежней, верхней арены, а на ней появилась сотня сатанидов, вывалившихся на затворки из двух, открытых именно для этого, норок. Звонко перебирая своими ножками по затворкам, толкаясь друг с другом, издавая своеобразные щелчки, букашки устремились к краям задвигающейся верхней арены, дабы успеть скинуться на нижнюю, пока не замкнулась верхняя. Как только сатаниды подбегали к краю, они сразу бросались вниз на испытуемых, которые еще не успели скрыться. С нижней арены раздались вопли ужаса тех, кто был уже обречен. Что там творилось, уже практически не было видно, так как верхняя арена почти закрылась. В маленькую, оставшуюся щель попытался нырнуть последний сатанид, но застрял, и его с хрустом раздавило сомкнувшимися затворками арены, а из его остатков на поверхности остались лишь три ножки, которые вначале, после смыкания арены, фейерверком выбросило вверх, потом они врассыпную упали на поверхность арены.
Две норки, из которых выползли букашки, закрылись, зато открылся большой вход, – очевидно, служивший выходом для тех, кто сможет выжить и выбраться из сатанидских пещер.