В котельную из цокольной части здания ведет узкая лестница. Условным стуком стучит в дверь подполковник Ясенев.
Полковник уже и не помнит, в который раз приезжает навестить "Тосю".
Он видел все этапы работы. Две или три ночи подряд рыли минеры глубокий, в два с половиной метра, минный колодец под снятым и убранным в сторону котлом, под железным настилом.
Вдоль стены теперь стоят в ряд доверху наполненные вырытой землей мешки. Все они пронумерованы с тем, чтобы при обратной засыпке и утрамбовке не спутать слои неоднородного грунта.
Лишнюю землю, место которой займет взрывчатка и мина ТОС, вывозили на "эмке" Маринова, чтобы и следа ее не было ни здесь, в котельной, ни в саду, где наверняка будут шарить немецкие минеры,
Шестнадцать двадцатипятикилограммовых ящиков тола бережно уложили минеры в тесную "комнатку "Тоси",
- Четыреста килограммов! - говорит полковнику Ясенев. - Солидное приданое у нашей невесты "Тоси"! Немецкому жениху нечего жаловаться. Теперь, ребята, будем ставить мину и электропитание.
Двое минеров - "академиков" подтаскивают к минному колодцу от стены два двухпудовых черных дюралевых ящика.
Ясенев молча открывает эти ящики, лично проверяет всю технику, начиная с правильности комплектации. Затем в полном молчании по специальной схеме соединяет управляемые приборы,
Следующий шаг - подключение электропитания.
Стоит Ясеневу перепутать концы проводов при сборке электросхемы и подключении электропитания - и весь дом рассыплется с грохотом в пыль и прах.
Или взрыва и вовсе не произойдет.
Но Ясенев досконально знает все капризы "Тоси", короле вы техники особой секретности. Теперь на "Тосю" надо надеть подвенечный убор резиновый герметический мешок.
Тыльной стороной ладони Ясенев отирает пот со лба, выпрямляется, переводит дух.
- А теперь прошу всех выйти. За деревья, в самый конец сада. Проверьте, чтобы в доме не было ни одной души. Скажите охране, чтобы в дом и ворота никого не пускали. Никого!
Коля Гришин и минеры уходят. Один из них хочет прихватить телогрейку, на дворе холодно, но, поняв, что его намерение может быть ложно истолковано, как знак недоверия к Ясеневу, - взрыва, мол, боится - он опускает ее на пол, выходит за напарником,
Ясенев поднимает с пола небольшой деревянный ящичек.
Это мина-сюрприз, Элемент неизвлекаемости.
- Тебя тоже прошу выйти, Илья Григорьевич! - твердо говорит Ясенев.
- Нет, брат! - еще тверже отвечает полковник. - Этот чертов сюрприз моей конструкции, мне и карты в руки.
Ясенев с сомнением смотрит на раненую руку Маринова. Но тот забирает у Ясенева ящичек. Уверенным движением вставляет в ящичек с толовой шашкой стальную пружину, плотно закрывает крышку ящичка, обвязывает мину крепкой бечевкой. У него блестит от пота широкий лоб, но руки действуют четко и точно, как у хирурга.
Полковник бросает повелительный взгляд на Ясенева:
- Уходи!
Тот не отвечает, потом как ни в чем не бывало замечает:
- Механика у твоей самоделки простая, но, в общем, безотказная.
Маринов соединяет чеку взрывателя с крючком, прикрепленным к крышке мины.
Со всей осторожностью, на какую способен, он становится на колени и кладет мину-сюрприз на черный ящик в колодце.
В любое мгновение может грохнуть взрыв.
Шутка ли - четыреста килограммов тола!
- Кислота! - резко произносит Маринов. Как хирург бросает ассистенту: "Ланцет!"
- Пузырек с кислотой? - спохватывается Ясенев, следивший, точно загипнотизированный, за действиями Маринова. - Здесь, в сумке!..
Он достает из сумки небольшой пузырек, подает его полковнику.
- Испробуем! - говорит полковник.
Он туго натягивает бечевку. Ясенев, раскупорив осторожно пузырек, капает на бечевку серной кислотой, считает:
- Раз, два, три, четыре, пять...
Легкий дымок - и бечевка легко рвется в руках Маринова,
- Нормально! - говорит полковник внезапно охрипшим голосом.
Теперь он кладет рядом с миной-сюрпризом обыкновенный кирпич. Капает из пузырька на бечевку, которой обвязан ящичек мины. Быстро накрывает ящичек кирпичом.
Серная кислота разъела бечевку. Мина-сюрприз на боевом взводе!
Только вес кирпича спасает сейчас минеров от мгновенной смерти, а дом от полного уничтожения,
Если немцы попытаются разминировать подвал и снимут, раскапывая землю, этот кирпич, освобожденная пружина в ящичке выдернет чеку из взрывателя, и тогда взорвется не только двухсотграммовая шашка в мине-сюрпризе, но и четыреста килограммов взрывчатки, взлетит на воздух весь дом.
- А знаешь, - вдруг говорит, выпрямившись, Маринов, - давай еще один "орех" оставим тут саперам Гитлера!
И снова все сначала. Снова смерть витает над домом, нависает над двумя минерами в котельной.
Установка мины ТОС и двух элементов неизвлекаемости походила на сложнейшую хирургическую операцию. Успех операции целиком и полностью зависел от крепких нервов, веры в свои силы и безукоризненной работы хирурга и его ассистента.
То был подвиг мгновенный, вернее, подвиг трех мгновений во время установки "колючки" и двух "орехов". А вся операция "Харьков" была подвигом, растянутым на много-много дней и ночей,
Но опасность еще не миновала и на "кухне, где календарь семнадцатого года".
Маринов и Ясенев сами засыпают кирпич, мину-сюрприз, черные дюралевые ящики землей из нужного мешка, тщательно уплотняют землю. Это тоже крайне опасно; сдвинь с места кирпич - и все пропало!
Теперь можно позвать ребят.
Наконец-то! Полковник Маринов чувствует, как колотится в груди больное сердце. По-настоящему, лежать бы ему, Маринову, сейчас в сердечном санатории. Небось врачи даже в шахматы не дали бы там сыграть с соседом по палате. А тут такой танец смерти с капризной "Тосей"!..
Отдыхая, Маринов и Ясенев наблюдают за работой своих помощников. "Академики" работают споро, засыпают колодец и ТОС землей из номерованных мешков, правильно чередуя слои грунта.
- Лишнюю землю до утра вывезем, - говорит, все еще тяжело дыша, полковник. - Надо точно, артистически восстановить все, как было...
- Чтобы комар носа не подточил? - живо откликается Коля Гришин, помогая минерам. - Знаем, знаем!
Наконец, утрамбованная земля почти доверху наполняет колодец. Пора бетонировать. Раствор готов. Лишняя земля убрана, брезент свернут и унесен в машину, пол тщательно подметен.
Незаметно летят минуты, часы. Приезжают обитатели дома, ужинают, ложатся спать. В котельную спускается генерал Олевский, почему-то шепотом, как в операционной, говорит с Мариновым, внимательно наблюдает за минером Сергеевым, который латает раствором бетона взломанный участок.
- Пока эта заплата слишком ясно видна, - беспокоится генерал, - еще, конечно, бетон не просох.
- Бетон мы специально отдавали на химический анализ, - объясняет Маринов. - Точность предельная. Кроме того, этот участок будет под котлом.
- Все же, - советует генерал, - надо бы еще вспороть пол в паре мест и забетонировать, да так, чтобы заплаты получились разных оттенков.
- Правильно! - соглашается Ясенев. - Залатаем для отвода глаз платье нашей невесты "Тоси" разными заплатами.
- Да, - поддерживает его Маринов, - будто пол несколько раз в разное время ремонтировался. Немцы, конечно, вскроют заплаты, увидят, ничего страшного.
Вскрыть киркой и ломом пол и снова забетонировать его - дело недолгое, Но засыпать углем еще рано - бетон должен подсохнуть.
Под утро полковник Маринов разрешает вернуть на место железный настил, вновь установить котел.
- По вашему заданию, товарищ генерал, --докладывает полковник Олевскому, - сделали так, что взрыв может быть произведен не раньше, чем через десять дней и не позже, желательно, чем через полтора месяца в виду возможной дегерметизации.
Когда генерал уходит наконец соснуть часок перед рабочим днем, Ясенев спрашивает полковника: