При более глубоком переохлаждении пострадавшему необходим горячий душ или ванна. Во время оказания помощи в первую очередь нужно согреть области сердца и печени, чтобы восстановить нормальное кровообращение, а потом приступить к согреванию головы, особенно затылочной части и шеи.
При развитии холодового шока первая помощь должна быть направлена на предотвращение перехода шока в состояние асфиксии (удушья). Для этого в дополнение к искусственному дыханию необходимо интенсивно согревать пострадавшего, а также провести ингаляцию кислородом. Вводить лекарственные вещества можно только после начала интенсивного согревания.
В случаях длительного охлаждения в воде (пребывания в ней более трех часов) показано внутривенное введение подогретого до температуры тела 40-процентного раствора глюкозы или прием горячего сладкого чая с глюкозой, так как в этих случаях может наблюдаться резкое падение содержания сахара в крови, что само по себе может привести к тяжелому состоянию, связанному с возникновением гипогликемической комы.
Глава 13. О ТОМ, КАК МОЖНО СТАТЬ ВРАГОМ САМОМУ СЕБЕ
Патрик Прингл в книге “Приключения под водой” высказал мысль о том, что в мирное время у ныряльщика нет врагов среди людей”. Джон Суини, как бы полемизируя с ним, резонно замечает, что под водой человек сам является своим худшим врагом, К сожалению, Джон Суини прав и тому много примеров.
В предпраздничную декабрьскую пятницу на озеро Отрадное приехали 17 аквалангистов с одного из заводов Ленинграда. Разбили на берегу лагерь. Облачившись в снаряжение, ребята смело шлепали по тонкому льду ластами. Лед трещал, прогибался и, наконец, не выдержав тяжести, разламывался - таким “оригинальным” способом аквалангисты погружались под воду. В тростнике при голубоватом сумрачном свете собирали раков.
Двое суток прошли незаметно. Стали собираться домой. Но в баллонах еще оставался воздух. Тридцатилетний В.Т., инструктор подводного спорта, и девятнадцатилетняя Г.3. решили еще раз спуститься под воду. Запас воздуха у инструктора был на один час, у аквалангистки - на 40 минут.
Пора уезжать, а их все нет. Сперва ждали, потом стали лихорадочно пробивать лунки, спускать под воду железные предметы, бить по ним обухом топора, подавая сигналы для ориентировки. Не помогало. Вызванные из Приозерска водолазы ничего не могли сделать, да разве обшаришь всю акваторию подо льдом, если никто не знает, где погрузились и в каком направлении пошли те двое.
Спортсменов найти не удалось.
Несчастье произошло из-за вопиющего нарушения элементарных правил техники безопасности подводного плавания. В водолазных правилах есть специальное предупреждение: спуск под лед представляет повышенную опасность и допускается только в чрезвычайных случаях, с соблюдением особых мер предосторожности. Во льду вырубается майна размером два на два метра и обшивается досками, чтобы не поскользнуться. Погружение разрешается только при наличии сигнального конца, на котором стоит опытный спортсмен-аквалангист, и страхующего спортсмена, одетого в полное снаряжение и готового в любой момент спуститься под воду на помощь товарищу. Спортсмены-подводники из группы, возглавляемой В. Т., все эти требования считали пустой формальностью. Никто аквалангистами на заводе не занимался. Ежегодных медицинских освидетельствований спортсмены не проходили. “Руководство по организации занятий подводным спортом в морских клубах и первичных организациях ДОСААФ” не изучалось и, следовательно, не выполнялось, водолазный журнал не велся, спуски в аквалангах всегда проводились без сигнального конца. Компрессор не проверялся, журнал по технике безопасности отсутствовал. И привело это все к трагическому исходу.
Еще один не менее безрадостный пример.
7 августа 1970 года экипажу подводного дома “Черномор” на глубину 30 метров надо было подать горячий обед. Стажер Б., которому все никак не удавалось поплавать под водой, быстро надел акваланг “Украина” и предложил свои услуги. Он взял контейнер с подогретой пищей и уже готов был погружаться, когда вмешался опытный и строгий врач-физиолог В. А. Гриневич. Он потребовал, чтобы на спортсмена надели сигнальный конец. Через несколько минут запросили “Черномор” - получили ли там обед. Ответ был неожиданным - ни аквалангиста, ни контейнера с пищей.
Стоящий на сигнальном конце запросил аквалангиста о самочувствии, дернув один раз за линь. Василий Антонович Гриневич обратил внимание, что аквалангист “отвечает” на сигнал слишком вяло - очень медленно тянет за сигнальный конец. Спустили страхующего водолазе. Оказалось, что сигнальный конец был закреплен за контейнер, а самого аквалангиста поблизости не было.
Спортсмена безуспешно искали три недели. Так погиб молодой человек, которому не смогли в свое время внушить уважение к морю. Он, конечно, не предполагал, что в морской синеве без опыта так легко можно заблудиться, а сбросить грузы и всплыть, когда в акваланге кончается воздух, сделать быстро не каждому удается.
Бравада и легкомыслие непростительны в подводном спорте, так как опасны для жизни. К сожалению, случается еще, что не только от новичков, но и бывалых подводников можно услышать высокомерное заявление; “Я еще никогда не пользовался сигнальным концом”.
Никто не рекомендует применение сигнального конца при всяком погружении, но в усложненных условиях спуска его необходимо применять и применять правильно, с умением.
Сигнальный конец является не только надежным средством удержания аквалангиста, но и средством связи для передачи различных условных сигналов. При этом спортсмену-подводнику может быть передано девять и получено от него одиннадцать различных сигналов.
Сигнальные концы лучше изготовлять из пенькового смоленого или из синтетического капронового троса. Длина сигнального конца берется в пределах 40-150 метров. Сращения и потертости на сигнальном конце не допускаются.
В этой книге уже немало приведено трагических примеров. Может быть, подводный спорт так опасен, что занимающийся им каждую минуту рискует расстаться с жизнью? Ничуть нет. Один из известных подводных исследователей биолог Олег Борисович Мокиевский утверждает, что, занимаясь подводным спортом, человек подвергает себя не большей опасности, чем, например, гуляя по улицам современного города. Его мнение подтверждает тот факт, что несчастные случаи в абсолютном своем большинстве являются уделом неорганизованных доморощенных спортсменов. Примеров в подтверждение этого можно привести множество.
В 1961 году два самодеятельных аквалангиста из Москвы взяли шлюпку, а в качестве наблюдателя посадили в нее девушку, впервые увидевшую море. Отошли от берега на 800 метров и оказались в зоне прохода судов. Со слов оставшегося в живых спортсмена трагедия началась с того, что, достигнув большой глубины, они попали в зону, где температура воды была примерно на 12 градусов ниже, чем у поверхности. От холода сразу появилась скованность движений, шум в ушах и головокружение. Это заставило их всплыть. Подъем с глубины проходил в полубессознательном предшоковом состоянии, как это часто бывает при остром охлаждении в воде, когда люди лишаются всякой ориентировки и осторожности.
…Всплыли под килем теплохода и были затянуты под винты. Один погиб сразу, второй лишился ноги и получил множество ранений. Незакрепленную шлюпку с девушкой отнесло течением далеко от места погружения.
Конечно, неприятности случаются и со спортсменами, но, как справедливо замечено в книге С. Н. Рыбакова “С фотоаппаратом под водой и льдами”, почти любая неприятность под водой - результат просчета на поверхности”.
Легководолаз Н. А. Шевцов рассказывает, что как-то при починке гидрокостюма наклеил подшлемник наизнанку, так что трубочки, через которые полость наружного слухового прохода сообщалась с подмасочным пространством, оказались снаружи. Он не придал этому особого значения и переклеивать подшлемник не стал. Расплата за допущенный просчет наступила при первом же спуске на глубину. Он не смог выравнить давление в наружном слуховом проходе, который был закрыт подшлемником, и порвал барабанную перепонку.