— Думаешь, так легко? — она негромко и как-то безнадежно рассмеялась.
— Правда, сейчас я познакомилась с одним, может, думаю, он поможет чем-нибудь. Вообще-то и он такой же гусь, как все... Слушай, а ты меня не устроишь куда-нибудь, чтобы можно было отсюда уехать? Я тут больше не могу...
Мы вышли на небольшую овальную площадь с фонтаном, и на противоположной стороне ее я увидел свой отель. «Сабина, сабина, сабина», — бежали по фасаду зеленые и красные надписи.
— Вот здесь я живу, — сказал я, останавливаясь.
— Значит, я проводила тебя домой? — Кэтти улыбалась и изучающе смотрела мне в глаза. — Ты в каком номере живешь? Я тебе позвоню завтра. Можно?
— Угу. Я живу в двести шестнадцатом.
Мимо нас пронеслась машина и, резко взвизгнув тормозами, остановилась метрах в двадцати. Из нее выскочил высокий парень в белой рубашке и бросился к нам.
— Кэт, стерва! — заорал он на ходу. — Ты что здесь делаешь? Я ее ищу по всему городу, а она здесь со всякими... Ну, погоди!
— Оставь меня! — закричала Кэтти, отступая. — Я не хочу тебя больше видеть!
— А, вот как ты заговорила, — рычал парень, заламывая ей руку. Кэтти пронзительно вскрикнула.
— Эй, приятель! — я взял парня за локоть. — По-моему, ты не то дерево рубишь.
Парень повернул свою непомерно маленькую в сравнении с могучей шеей голову и резко выбросил кулак. Левой рукой он держал вырывающуюся Кэтти, поэтому удар у него не мог быть точным. Я уклонился и всем телом ударил его в челюсть, понимая, что на этом дело не кончится. И, действительно, от машины к нам бежало три человека.
— Беги! — закричала у меня за спиной Кэтти, но как раз этого я сделать не мог. Первого я ударил ногой в живот, и он с размаху сел на асфальт. Оставшиеся двое, сопя и ругаясь, навалились на меня, нанося тяжелые, но беспорядочные удары. Они были изрядно пьяны, торопились и мешали друг другу, но все же это были очень крепкие парни, умеющие неплохо драться. Первый между тем пришел в себя и тоже вступил в дело. Я успел еще увидеть, как парень в белой рубашке тащит к машине отбивающуюся Кэтти, и тут я получил такой удар, что все поплыло у меня перед глазами. Лежа на асфальте, я как-то смутно чувствовал, что меня бьют ногами и, прикрывая руками лицо, все старался встать.
Внезапно все кончилось. Все еще пряча лицо, я приоткрыл глаза и увидел, как пятятся от меня остроносые блестящие туфли. Я поднял голову. Неподалеку стояла угловатая короткая машина, в боковом окошке которой холодно сверкали очки и виднелась рука, сжимающая пистолет.
Мои противники, спотыкаясь и оглядываясь, добрались до своей машины, торопливо захлопнули дверцы и укатили.
— Я и не знал, что вы такой забияка, Рэй. — раздался насмешливый голос Чатраги. Он вышел из машины и направился ко мне.
Я кое-как поднялся и стал отряхивать брюки.
— Постойте, Рэй. — Чатраги взял меня за плечи. — Дайте я осмотрю вас. Так, так... Что ж, вы отделались дешево. Согните руку... а теперь другую... сделайте приседание. Ничего? Поздравляю, вам попались дилетанты. Кстати, что вы с ними не поделили?
— Ник, ради бога, — я уже пришел в себя, — где девушка?
Чатраги присвистнул.
— Вон оно что... Я видел, как ее водворяли в машину.
— В машину? Увезли? Ник, ее надо бы как-то найти, ей нужно помочь.
— Рэй, в Вианте пять тысяч девушек, которые нуждаются в помощи. Едемте отдыхать, нам надо завтра выезжать на базу.
Чатраги пошел к машине. Тут только я разглядел, что это был армейский «Муфлон» повышенной проходимости — машина, насколько мне известно, используемая в гористых местностях.
В номере Чатраги заставил меня раздеться до трусов еще раз, осмотрел, сделал примочки и, хлопнув по спине, весело сказал:
— Природа сотворила вас из доброкачественного материала. Ложитесь спать, Рэй, и не забивайте себе голову девушками, нам предстоят более серьезные дела.
Уснуть в эту ночь я не мог очень долго. Из головы не шла Кэтти, странная девушка с изломанной, видимо, жизнью, старающаяся как-то вырваться из этого сумасшедшего города.
За очень ранним завтраком — ни капли спиртного — Чатраги был молчалив и хмур. Я ни о чем его не расспрашивал, рассудив, что мне, поскольку я уже связался с этим загадочным делом, рано или поздно что-то все равно станет известно.
Когда мы спустились в холл, к нам бросилось несколько проворных молодых людей в пиджаках спортивного покроя.
— Господин Чатраги, — завопил один из них, держа наготове блокнот и перо. — Несколько слов для «Ежедневных новостей».
Кто-то забежал вперед, подсовывая микрофон и с собачьим выражением заглядывая Чатраги в лицо. Сбоку и спереди ослепительно блеснули вспышки. Чатраги прошел через эту стаю, холодный и надменный.