Тут мой мозг окончательно закоротило. Осталось только намотать прядь волос на нос и, напевая, подпрыгивать на месте. Убегать особо некуда, но кустарник с неизвестными ягодами я бы проредила.
— Какую татуировку? Нет на мне нательной живописи. Мама в шестнадцать не разрешила, а потом уже не солидно стало.
— Ага! — орк радостно улыбнулся, и меня разобрала нервная икота. — Моя будешь!
Прежде чем я успела задать парочку резонных вопросов, чтобы выбраться из тупика, в котором находилась уж почти десять минут, меня легким движением руки отправили в полет… на спину кабана. Зря. Воспитание срочно задвинулось подальше и наружу вылезло ОНО. Такое состояние бывает у девушки раз в месяц, особенно если звезды сошлись в неприличную фигуру: начальник наорал на работе, попался вредный клиент, по дороге домой в общественном транспорте оттоптали новые сапоги, какая-то тетка больно ударила тяжелой сумкой, в магазине нахамила кассирша и перед самым подъездом еще и машина окатила грязными брызгами светлое пальто. И вот вваливаешься в квартиру с единственным желанием закрыться в душе на час, но тут тебя ждут два сюрприза: отсутствие горячей воды и муж с вопросом «а что у нас на ужин?». И все. Покойся с миром храбрый мужчина, тебя уже ничего не спасет.
Летела я и визжала вперемешку с русским и могучим. Не знаю, насколько образованным был орк, но Гринпис меня бы точно разорвал за обороты и сравнения. Прикабанивание вышло для моего тельца мягким, а для животного шоковым. От страха я вцепилась в шерсть, лежа на животе поперек его спины. Принудительной депиляции лошадка не вынесла и с оглушительным хрюком стартануло в неизвестность. Я-то и в седле никогда не галопировала, а в положения виса и тем более. Судорожно сжав целый клок шерсти, я подарила кабану еще пару незабываемых моментов и ускорение. Сзади, отставая с каждым шагом, несся орк. Среди экспрессии из рычащих ругательств, думаю, не было вежливой просьбы к нам остановиться.
Бешеный марафон по бездорожью закончился неожиданно. Кабан оказался умнее нас всех и, спасаясь от ненормальной наездницы, устремился к дому. Все это я обнаружила, когда мешком рухнула с него. Каблуки с привычным «чпок» утонули в земле, и там и остались. Что ж, балетки предпочтительней в условиях отсутствия асфальта.
Я осмотрелась. Какой-то палаточный городок. Из огромных шатров. В центре несколько больших кострищ. На таких можно зажарить кабана-переростка целиком. Вдалеке виднелся загон с друзьями моей лошадки. Все вокруг суровое и аскетичное. Прямо как орки, которые обступили меня плотным кольцом. Особенно пугал самый огромный с татуировками по всему голому торсу. Про себя его окрестила паханом. И он, между прочим, был в широких штанах! Неужели в лесу мне попался эксгибиционист?
— Добрый день, — улыбаясь на американский манер, вспомнила я заветы Карнеги. Или следовало сказать: вечер в хату?
— Где Эрх? — рыкнул главный.
Пока я мучительно придумывала нечто более определенное нежели «где-то», в поселение влетел мой давешний знакомый. Тяжело дыша, он пробился ко мне и согнулся, опираясь руками на колени:
— Отец, фух, это, фух, моя, фух, невеста. Я, фух, ее, фух, в лесу, фух, поймал.
Да? Кажется, кабан с тобой немного не согласен.
— Хм, сынок, а не рано ли тебе жениться? Всего-то пятнадцать зим миновало с твоего рождения.
Глаза сами скучковались возле носа. Ничего себе подросточек. Прямо Белое Перо из кино «Человек с бульвара Капуцинов», который не мал на тропу войны, а на фильму все равно не пускают.
Пора внести ясность в непростую для моей жизни и разума ситуацию.
— Кха-кха, господа… товарищи… орки… я случайно оказалась на пути этого славного юноши и не собираюсь…
— Блаженная? — пахан недобро сощурился. Ну да, яблонька, яблочки и прочая ботаника. — Девы просто так по нашему лесу в Священную Охоту не ходят. Мой сын, конечно, достиг возраста добытчика…
— Где указано, что лес ваш? — сухо перебила орка. Но-но, меня еще ни один проверяющий не прижал!
— Все знают, — развел огромный руки в стороны он. — А кто не в курсе, тех не спрашиваем.
Какой, право, свежий взгляд на собственность. Просто замечательно, что он не пришел в головы нашим чиновникам.
— Я старше жениха в два раза, — выложила последний аргумент.
— Так это ж то, что надо! — подскочил Эрх. — Ты будешь мне готовить сладкую кашу!
На задворках сознания истерично ржал вперемешку с иканием мягкий мужской голос.